— В четырнадцать лет моя внучатая племянница уже была ростом пять футов и девять дюймов, — сказала Олив. — Муж был еще жив. «Если ты еще хоть немного вырастешь, — говорил он ей, — ты никогда не найдешь себе парня. Парни не любят, когда девушки выше их ростом». И что ты думаешь? Когда ей исполнилось семнадцать, а рост перевалил за шесть футов, она встретила этого биржевого маклера. Он хотел быть актером, но его не взяли; шесть футов и шесть дюймов — слишком высокий для театра, так что он пошел в маклеры и сумел сколотить неплохое состояние. Они очень друг другу подходили. Маклер хотел сразу жениться на ней, но она предпочла сначала сделать карьеру.
— Как интересно, — ответила Гвендолин, размышляя о докторе Ривзе, который однажды сказал, что она очень красива и что он от нее в восторге.
— Сейчас девушки уже не так стремятся выйти замуж, как во времена нашей молодости, — казалось, Олив забыла о том, что Гвендолин никогда не была замужем, и беспечно продолжала: — Не чувствуют себя ущербными без этого. Брак потерял прежнее значение. Я знаю, что так говорить нехорошо, но, если бы я снова стала молодой, я бы никогда не вышла замуж. А ты?
— Я никогда и не выходила, — строго сказала Гвендолин.
— Совершенно верно, — заявила Олив, будто Гвендолин в этом сомневалась. — Может, ты и правильно сделала.
«Но я бы вышла за Стивена Ривза, — подумала Гвендолин, убирая чашки после ухода Олив, — если бы он попросил меня. Мы были бы счастливы, я бы сделала его счастливым и сбежала бы от отца».
Когда мать Гвендолин умерла и Стивен подписал свидетельство о смерти, он сказал, что если они хотят кремировать миссис Чосер, то нужна подпись еще одного врача. Он собирался попросить своего коллегу зайти к ним.
Он не сказал, что ему нравились чаепития и он будет по ним скучать. Или по ней. Значит, вернется. Возможно, у медиков свои правила, которые запрещают врачам встречаться с родственниками пациентов. Он планировал вернуться после похорон. Или, возможно, хотел прийти на похороны. Гвендолин страшно переживала из-за того, что упустила возможность позвать его. Возможно, и это запрещено этикетом. У отца она спрашивать не решилась.
Доктор Ривз на похороны не пришел. Церемония состоялась в церкви Св. Марка, и, кроме Гвендолин и ее отца, пришли еще трое — кузина миссис Чосер, их набожная прислуга и старый сосед. Поскольку он не пришел на похороны, Гвендолин была уверена, что однажды Стивен Ривз зайдет к ним домой. Возможно, он решил не тревожить скорбящих. В ту неделю она потратила уйму денег и времени на свою внешность. Подстригла и уложила волосы, купила два новых платья, серое и темно-синее, поэкспериментировала с косметикой. Все пользовались косметикой, уделяя особое внимание векам и губам. Впервые в жизни Гвендолин накрасила губы светло-красной помадой и ходила так до тех пор, пока отец не спросил, не обожглась ли она.
