– Рон, спасибо, что встретился со мной.
– Нет проблем. Хотел бы сказать, что отставка хорошо на тебя повлияла. Ты вообще спал?
– Немного. На мне висит проклятая ответственность за все, что случилось с Чарли Уильямсом и людьми вроде отца Каллахана, которые всего лишь оказались в неудачное время в неудачном месте.
– Шон, не грызи себя. Ты вообще не должен был встревать в эту историю. Однако ты решил попытаться что-то сделать. И это уже очень много значит. Зная, как быстро ты умеешь работать, готов допустить, что ты единственный парень, который успеет остановить тиканье часов для Чарли Уильямса. Как прошел разговор с вечнозагорелым прокурором Розеном?
– Не очень. Похоже, его больше беспокоит общественное мнение, чем спасение человеческой жизни.
– Потому он и сидит на своем месте.
– Розен резво ухватился за мои черные метки времен убойного отдела – внутренние расследования. Швырнул мне в лицо как еще одно оправдание того, что не собирается заново открывать дело об убийстве Александрии Коул.
– Этот парень мало что забывает, особенно если речь идет о делах, связанных со знаменитостями. Ему бы хотелось, чтобы О. Джей[12] дал маху здесь, в Майами, как это случилось в Вегасе. Когда я позвонил Розену, Шон, он вспомнил тебя через две секунды. Спросил меня, тот ли это О’Брайен, за которым – я цитирую – «тенью ходил отдел внутренних расследований». Я сказал ему, что ты был лучшим детективом из всех мне известных.
– Возможно, твое одобрение как-то повлияло на его предвзятое мнение обо мне.
– Шон, не принимай это на свой счет. Розен из тех обвинителей, которые идут в суд только за победой. Ничьих для него не существует.
– Сейчас в зачет идут очки только за одно – сохранить жизнь Чарли Уильямсу. Ты принес копию материалов дела?
– Ага. Вот они… на твоей посылке.
Гамильтон поднял с соседнего стула толстую папку и положил ее перед О’Брайеном.
– Не забудь ее где-нибудь. На копирование этих материалов у меня ушла чертова уйма времени.
– Спасибо, Рон. Тут все сводится к запасу времени Чарли Уильямса.
– Ты не можешь получить отсрочку в каком-нибудь суде?
– Губернатора нет в стране. Все ходатайства адвоката Уильямса проигнорированы либо отложены. Если даже какой-то судья или суд захочет меня выслушать, я не смогу выложить на стол ничего, кроме интуитивных рассуждений. Поскольку Верховный суд определил, что смертельная инъекция не является жестоким или необычным способом казни, к палачу образовалась очередь.
