– Конечно.
– Ага, вот так отлично. Запустите. Вы можете увеличить изображение?
– Немного. У этих камер нет высокого разрешения. Когда я увеличу, вы заметите, как ухудшится качество.
Техник увеличил изображение.
– Смотри, – сказал О’Брайен, ткнув пальцем в изображение. – Видишь, Дэн?
– Что именно?
– Преступник знает о камере, а ее нелегко заметить. Он смотрит в ту сторону только долю секунды. Вот почему он поворачивается боком. Он перекладывает Библию из левой руки в правую – а правая предположительно повреждена, помнишь? Во время разговора он потирает левую щеку. Не хочет, чтобы можно было прочесть по губам. Вы можете придвинуть ближе?
– Только чуть-чуть, – сказал техник. – Картинка начнет распадаться на пиксели.
– Вот так хорошо. Дэн, видишь?
– Я вижу его руку.
– Посмотри внимательнее. Не много найдется женатых католических священников.
Дэн Грант наклонился к монитору.
– Ого, он носит золотое кольцо.
– Интересно, знает ли его хозяйка, что спит с убийцей?
К тому моменту, когда О’Брайен добрался до пристани, было уже три часа ночи с минутами. Он шел мимо причалов к своему катеру и смотрел, как в устье поднимается туман, зловеще наползая на поверхность воды. Влажный ночной воздух пах мангровыми зарослями, соленой водой, ракушками и рыбой. Все замерло. Стояла полная тишина. Один из тех редких моментов, когда можно услышать, как бьются волны в четверти мили ходу. Шел прилив.
«Юпитер» постанывал на тросах, играя с приливом в перетягивание каната. О’Брайен перебрался через транец и шагнул на кокпит. Поверхность была влажной от обильной росы. Он отпер дверь в каюту, сбросил обувь и вошел внутрь.
Макс поднялась со своего лежбища на диване. Хвост стучал по кожаной обивке. Когда О’Брайен вошел в каюту, она заскулила и гавкнула.
– Макс, привет. Охраняла форт? Могу поспорить, прежде чем уйти чинить сток, Дейв накормил тебя по-царски. Мне тебя сегодня не хватало. Хочешь перекусить?
Макс протанцевала круг по дивану, потом спрыгнула с дивана и последовала за О’Брайеном на камбуз, находивщийся двумя ступеньками ниже. Из холодильника О’Брайен достал одну из двух последних бутылок «Короны», остатки упаковки, которой он две недели назад поделился с Ником Кронусом.
О’Брайен закинул в рот две таблетки аспирина и запил их хорошим глотком из бутылки. Попытался припомнить, когда последний раз ел. Он отломил кусок сыра, порезал лук, завернул все в питу и приправил острой горчицей. Кусочек сыра протянул Макс.
