Она еще раз оплывает буек, танцует на воде и некоторое время просто лежит не двигаясь. В этот момент она вспоминает своих девочек. Малышки мои! Как они там? Интересно, как прошло итоговое выступление? Они не заслужили того, чтобы их бросили, – это единственное, о чем она жалеет, хотя и знает, что отдала им все, что могла, пока была в этой школе. «Завтра, – говорит она себе, – надо написать директрисе, узнать новости». Она так скучает по своим крошкам. Но теперь она здесь, на Ибице, а вокруг – глубокая ночь. Ночь психоделических звуков и обволакивающей тишины.
И посреди этого моря, этого неба она ощущает себя частью вселенной. Она одна, но чувствует себя целой. Живой.
Бьянка плывает к берегу, вода мало-помалу становится теплее. Она ставит ногу на плоский камень и одним рывком выходит из воды. От ветра – мурашки по всему телу. Она скорее хватает полотенце и заворачивается в него, вытирая мокрые волосы. Смеется. Она счастлива. Ей хочется прыгать и кричать в звездное небо.
В этот самый момент она замечает вдалеке темную тень, рядом со скалой. Похоже на животное – козу или овцу – время от времени они отбиваются от стада. Бьянка приглядывается: это не животное – если только на Ибице нет двуногих животных… Это мужчина, черт возьми! И он ближе, чем казалось. Неизвестно, как давно он за ней подглядывает, но уж точно он увидел все, что мог. Вот так влипла! Она натягивает трусики и прочую одежду. Должно быть, какой-нибудь псих… Внезапно она чувствует себя полной дурой. Одна. Скорее всего, она в опасности. И даже телефон оставила в машине.
«Ничего, все в порядке», – говорит она себе. Делает глубокий вдох и идет в сторону машины, внешне спокойная и расслабленная.
Мужчина меж тем подходит к ней слегка нетвердой походкой, как в замедленном действии. Он высокий – она чувствует себя Дюймовочкой рядом с ним. Смуглый – это видно даже при свете луны. Волосы короткие и густые.
– Эй… прости, что выследил тебя… – бормочет он. Итальянец или же просто хорошее произношение. И вид у него такой, будто он веселился всю ночь.
Бьянка замирает как вкопанная. Она чувствует, как ее охватывают оцепенение, удовлетворение и досада. Он преследовал ее? Откуда? И как это она ничего не заметила?
– Я видел, как ты танцевала на дискотеке.
Точно, итальянец. Глаза большие, чуть навыкате. Взгляд ошалелый, но чистый, мягкий, почти нежный, внушает все что угодно, только не страх. Рот странной формы – губы как будто нарисованы, две такие милые волны, которые улыбаются даже тогда, когда неподвижны.
