– Ну, раз ты так говоришь… Но как он может все еще тебе нравиться, после стольких лет? Ты заслуживаешь большего… Ты ведь красавица, во всех смыслах. Смотри, какая у тебя талия – а у него уже животик и совсем нет волос!
Она злобно хихикает. Диана беспощадна к нему, всегда говорит то, что думает. Знает, что Бьянка не обижается. К несчастью, она любит даже его жирок на животе, а его бритая голова кажется ей сексуальной – так его зеленые глаза кажутся больше.
– Слушай, а почему бы нам, вместо того чтобы перемывать косточки Себе, не пойти куда-нибудь поужинать?
– Я за!
– Что скажешь насчет крутейшего японского ресторана – недавно открылся по дороге в Венецию?
– Отлично! Себа нас туда все равно никогда не отвезет, он ненавидит суши… – снова в ход пошли шпильки. Бьянка не комментирует.
– Во сколько за тобой заехать?
– Я только немножко припудрю носик – минут через пятнадцать буду готова.
– Дорогуша, не торопись, я еще сама не переоделась после танцев.
– Понятно, – фыркает та. – Тогда давай через час. Знаю, сколько ты можешь провозиться.
– Заеду в девять.
– Жду.
Она щелкает пальцами, как всегда, когда спешит. При Себе этого лучше не делать – его бесит этот звук, но она ничего не может с собой поделать. Открыв на полную мощь горячую воду, она набирает чугунную ванну, снимает джинсы и майку. Затем подставляет руку под струю и, обжегшись, пытается отрегулировать температуру. Этот великолепный предмет интерьера начала двадцатого века остался от прежней обстановки поместья. Себа настоял на том, чтобы лично отреставрировать ее. В этот самый момент она слышит сзади приближающиеся шаги. Не успевает она повернуться, как сильные руки обнимают ее со спины. Ноздри наполняет его неповторимый терпкий аромат, и вот уже ее тело томится в его сладостном плену.
– Себа, что ты здесь делаешь?! – Бьянка поворачивается и смотрит ему в глаза. – Разве ты не должен был быть на работе?
– Так и есть, уже убегаю. – Себастьяно сжимает руками ее попку. – Просто, когда я услышал твой голос, во мне вдруг проснулось такое желание…
Он крепко целует ее в основание шеи, проводит языком, поднимается к уху, страстно и решительно. Его борода слегка щекочет ей лицо, она чувствует, как по всему телу разбегаются мурашки. Себа не отступает. Он крепко целует ее, одновременно расстегивая ремень и вынимая его, твердый и настойчивый. Он хочет взять ее прямо здесь, немедленно, стоя, прижав к стене ванной, быстро, как лопасти в дистилляционном кубе перемалывают виноградную мякость. Она даже не пытается сопротивляться – знает, что битва уже проиграна; только обхватывает ногами его бедра, руками – его бычью шею и позволяет этой безудержной силе захватить себя. Кажется, будто Себа не занимался этим уже месяц, хотя на самом деле секс у них был прошлой ночью. Хотя, конечно, как всегда, на бегу – таков уж он, переходит сразу к делу, предварительные ласки его не интересуют.
