Маттиа молча слушает, его широко раскрытые глаза – большие, теплые – прикованы к ней.
– О, Бьянка, – говорит он наконец и крепко ее обнимает. – Ну почему ты мне сразу не сказала? Зачем держала все в себе?
– Потому что не хотела ни с кем об этом говорить. – Она закрывает глаза, полные мрачного света. Он мягко гладит ее волосы, целует в лоб.
– Наверное, стоит сказать об этом Дэвиду, – шепчет он. Эта мысль нерациональна, она идет от самого сердца. С секунду он думает об этом человеке: о том, как он воспримет такую новость. – В конце концов, ведь и он имеет право знать.
– И не подумаю. – Она отрицательно качает головой.
– Уверена? Вот так откажешься от этого шанса, что дарит тебе судьба?
– У меня уже был отец, его звали Раньеро, – сухо и непреклонно отвечает она. – Это он меня вырастил. И точка. Остальное не имеет значения.
– Да, но Дэвид – твой единственный живой родственник. – Он гладит ее по щеке, словно стараясь немного растопить. – На твоем месте я бы подумал…
– Нет, Маттиа, – теперь она почти раздражена, – я и тебе не стала бы говорить – для меня этой правды не существует. Не хочу, чтобы она существовала! И она не должна покидать этих стен, никогда! – Голос ее дрожит. – Потому что хочу похоронить ее, так же, как сделала моя мать, – из груди ее вырываются рыдания. – Боже, как я ее ненавижу!
– Эй, не говори так… – Маттиа все гладит ее по голове. – Ты ее не ненавидишь. Невозможно ненавидеть собственную мать.
– Ты-то что об этом знаешь? – выпаливает она. Теперь она похожа на человека, который привык полагаться только на себя, но в то же время слишком доверяет другим, не думая о последствиях.
– Знаю, – только и произносит он. Ему хочется обнять ее, утешить, защитить, укрыть от всего и ото всех. Любить ее. Но он молчит. Сейчас не время говорить – и кто знает, когда такой момент настанет.
– Я знаю, потому что немного изучил тебя. И еще потому, что когда мои родители развелись, я тоже их ненавидел. Очень. Но потом понял, что лучше всего – найти гармонию.
Она закрывает глаза, и ей снова хочется плакать.
– Прости, что набросилась на тебя… я… просто не могу успокоиться, принять то, что она мне врала.
– Я представляю, ты чувствуешь, что тебя предали, но, думаю, она сделала это и ради твоего блага. – Маттиа приподнимает пальцем ее подбородок. – Не забывай: тогда были другие времена, люди думали по-другому.
Она ничего не отвечает – ей мешает ком в горле.
Он кладет руку ей на плечо.
– Послушай, вы были счастливы вместе?
