— Херринг!
Слабый комариный звон в ушах.
— Херринг, отзовись!
Если он здесь, то откликнется, должен откликнуться.
Привычная розовая вспышка.
— Слушаю.
— Ты здесь! — радостно закричал Рамрод.
— Конечно. А где же еще я должен по-твоему обр-ретаться?
Чудеса продолжались. Обычно пес говорил складно только в тех случаях, когда транслировал чужую речь. Но здесь-то кто ему может подсказывать? Ведь Рамрод единственный эспер в городе.
— Ты здорово ошибаешься, — немного сварливо возразил Херринг, видимо, подслушав эти мысли.
— Ты меня прослушиваешь?
— А почему бы и нет? Ты же не блокирован, хотя стоило.
— Зачем?
— Я чувствую, что где-то рядом находится эспер. И высокого класса.
— Не может быть. Я ведь ничего не ощущаю.
— Не удивительно. Ты всегда чувствовал хуже меня.
Рамрод обиделся. Конечно, переход весьма благотворно сказался на способностях фокса, но зачем так грубо… На это Херринг незамедлительно откликнулся:
— Совершенно напрасно надулся.
— Ладно, не буду. Ты придешь ко мне?
— Постараюсь, если удастся выбраться. Я тут в каком-то золотом ящике. В нем кто-то живет, кажется, похожий на меня.
— Я жду тебя.
— Жди, жди…
Рамрод на всякий случай поставил мыслещит, теперь он будет в безопасности и от таинственного эспера, и от ставшего неожиданно слишком проницательным и разумным друга. Всегда приятно погладить собаку по голове, но что ты будешь испытывать, когда она начнет гладить тебя? Собака…
Рамрод ощупал еще раз свои торчащие уши и вздохнул.
* * *
Дже-у-Мар был радостно возбужден. Он довольно потирал руки и сверкал глазами. Временами, забывая этикет, он даже позволил себе шевелить носом, как какой-нибудь простолюдин.
— Чудо! Великий Га-ав явил нам новое чудо!
Сидевший напротив него за столом Совета главный слухач недовольно скривился.
— У меня вызывает подозрение даже одно чудо, а тут они посыпались, как булки из дырявого мешка. Не слишком ли много чудес сразу? Не кроется ли за этим дело нечистых лап?
Верховный жрец незамедлительно ощетинился.
— Ты не веришь в неизреченную милость?
Гар-и-Гор пожал плечами.
— Я верю, но сомневаюсь. Сомневаться — это моя работа.
Хранитель складов сложил на животе пухлые ручки и ехидно сказал:
— Благородный Гар-и-Гор подозревает в измене даже самого себя.
Главный слухач повернулся и тяжелым, немигающим взглядом уперся в толстяка. Тот беспокойно заерзал в кресле.
— У меня в роду никогда не было вислоухих, — как бы вскользь заметил Гар-и-Гор.
