Это случилось в начале года. Ландик отобрал пиджак у брата. Бедняга брат! Но что было делать? Другого пиджака не было. Брату тоже не хотелось ходить по городу и в школу во фраке. Мальчишки засмеяли бы! Брат плакал, умолял, дрался, но напрасно. Они написали матери, чтобы она прислала какой-нибудь старый пиджак. Написали второй, третий раз, но мать в каждом письме твердила свое:
«У вас есть фраки. Носите их. И потом, я ведь дала вам совсем новые пиджаки».
Бывает, что и матери не понимают своих сыновей…
Тогда Ландик согрешил вдвойне: украл и был несправедлив к брату. Чтобы загладить свою вину, он отдавал ему три кроны, которые ежемесячно получал от матери на карманные расходы. Этим он успокаивал свою совесть. Но ему каждый раз становилось не по себе, когда он видел брата во фраке. Тогда-то Ландик и зарекся ничего не красть и никому не отдавать свой пиджак.
Однако разум разумом, а чувство рыцарства берет свое.
Как-то на весеннем празднике девочка порезала себе палец. Кровь лила ручьем, и палец надо было чем-нибудь перевязать. Все толпились около нее, не зная, что делать. Ландик достал носовой платок, разорвал его и перевязал рану.
Бывало, что он последнюю крону отдавал нищему. Случилось, что друг просил взаймы, а у него не было денег; Ландик отдал свои часы, а в другой раз — перстень, память об отце, чтобы друг заложил их у ростовщика. Так он лишился и часов и перстня. После этого Ландик решил, что так помогать он больше не будет.
Но сердце есть сердце.
Однажды он привел домой грязного, вшивого и оборванного мальчишку. Мать, у которой каждый крейцер, каждая тряпка были на счету, запричитала, всплеснув руками:
— Боже! Боже! Разве вас у меня мало? — Она подумала о своих трех сыновьях и упрекнула его: — У тебя никогда ничего не будет.
Ландик помог ей вымыть мальчишку, сам причесал его. Потом сам отрезал ему большой кусок хлеба, намазал маслом и приготовил на чердаке постель.
А наутро, когда он собрался кормить мальчишку завтраком, оказалось, что тот исчез, а в доме что-то пропало.
«Нет, не стоит помогать другим», — еще раз убедился Ландик.
Но сердце…
Кто-то из учеников во время занятий купал мух в чернильнице и выпускал их на волю. Одна муха села на классный журнал и наследила там своими чернильными лапками. С журнала она переползла на руку преподавателю, а оттуда ухитрилась взобраться ему на лоб. Вытерев лоб ладонью, преподаватель весь измазался. Ландик громко рассмеялся.
— Это ты сделал? — закричал на него преподаватель.
