- Неее уезжаааай!
Люди вокруг останавливаются посмотреть, кто и почему кричит. Хочу выкопать себе яму и спрятаться, но смеюсь слишком сильно, чтобы думать о том, насколько это смущает. Что же он делает?
Спустя, кажется, целую вечность, Бен, наконец, подходит ко мне. На его лице сияет огромная улыбка.
- Ты же не думала, что я просто привезу тебя в аэропорт и уеду вот так?
Я пожимаю плечами, потому что именно так я и подумала.
- Тебе следует лучше знать своего парня, - он берёт моё лицо в свои руки. - Я добавил тоски, поэтому могу попытаться сделать этот поцелуй десятибалльным.
Бен наклоняется и целует меня так эмоционально, что я забываю обо всём. Абсолютно обо всём. Я забываю, где я, кто я. Это парень, а я девушка, и мы целуемся; чувства, узлы в моём животе, мурашки по коже, его руки в моих волосах, мои руки, которые чувствуются такими тяжёлыми... А потом он ухмыляется напротив моих губ.
Я открываю глаза и мои веки трепещут, ведь я даже не догадывалась, что поцелуи могут заставить веки трепетать. Но они могут, и мои веки только что это сделали.
- По шкале от одного до десяти? - спрашивает Бен.
Меня охватывает чувство, что комната кружится, поэтому я быстро хватаю ртом воздух и стараюсь устоять на ногах.
- Девять. Определённо твёрдая девятка.
Бен пожимает плечами.
- Я соглашусь с этим. Но в следующем году это будет одиннадцать. Обещаю, - Бен целует меня в лоб и отпускает. Он начинает отходить назад, и я знаю, что все люди вокруг смотрят на нас. Прямо перед тем, как пройти через вращающуюся дверь, он складывает руки вокруг своего рта и кричит:
- Надеюсь, что весь Нью-Йорк будет смеяться над тобой!
Не думаю, что когда-либо так широко улыбалась. Я поднимаю руку и машу на прощание, пока Бен не исчезает.
На самом деле это была десятка.
Второе Девятое Ноября
Ееслезыимоесердцеживутпараллельнымижизнями.
Бегут, болят, горят.
Повторить.
Ееслезыимоесердцеживутпараллельнымижизнями.
—БЕНТОНДЖЕЙМСКЕССЛЕР.
Бен
Когда ты погружаешься в воспоминания
Такие темные и глубокие
Ты попадаешь в сети тайны
Они твои путеводные нити.
Но когда твои силы иссякнут
И ты собьёшься с пути
Я всегда буду готов
Помочь, когда ты ослабеешь
Я написал это говно-стихотворение, когда учился в третьем классе. Это единственное что я показывал кому-либо.
На самом деле, я никому его никогда не показывал. Моя мать нашла его в моей комнате, после чего я проникся уважением к красоте конфиденциальности. Она показала стихотворение всей нашей семье, и после этого случая я больше не хочу ни с кем делиться своими работами.
