Услышав эти слова, Гримпоу почувствовал, что кинжал мертвого рыцаря, который он тайно носил на поясе, будто впился в тело, причиняя страшную боль. С того самого дня, когда они нашли труп на снегу и он взял камень в руки, Гримпоу предчувствовал, что его подстерегает какая-то беда, а сейчас он уже не сомневался, в чем причина его несчастий.
— Как вы думаете, что могло произойти с Дурлибом? — спросил юноша, обеспокоенный судьбой своего друга.
— Это ведомо только Всевышнему.
— Кто вы такой и почему думаете, что инквизитора Лиона и солдат короля Франции может интересовать такой проходимец, как Дурлиб, и юнец вроде меня, родом из бедной деревушки Обернальт? — не отставал Гримпоу.
Монах глубоко вдохнул, как рыба, выброшенная на берег; Гримпоу даже подумалось, уж не страдает ли он какой-то болезнью, от которой тяжело дышать, ведь он уже далеко не молод.
— Мое имя Ринальдо Метц. Родился я десятого сентября тысяча двести двадцать восьмого года. В этом аббатстве я состою хранителем библиотеки уже более четырех десятков лет. Если хочешь, можешь называть меня братом Ринальдо, — сказал монах, явно гордясь своим именем и происхождением.
Гримпоу не знал, как ему удалось подсчитать, но сразу же понял, что старику уже исполнилось восемьдесят пять. Он ощупал свой камзол и наткнулся на рукоятку кинжала, который Дурлиб отдал ему перед тем, как закопать под крестом на дороге переметную суму мертвого рыцаря. Гримпоу подумал, что кинжала будет достаточно, чтобы держать монаха на расстоянии, если тот намеревается как-нибудь навредить. На мгновение ему пришла в голову абсурдная мысль, что брат Ринальдо Метц, возможно, сумасшедший, несмотря на свое кажущееся благоразумие.
— Хорошо хоть, что вы мне не говорите, что за нами охотится инквизиция, — проговорил Гримпоу, прервав молчание монаха.
— Известно, что один рыцарь ордена тамплиеров, которого Бульвар Гостель преследует еще от Лиона, намереваясь арестовать, по всей видимости, вчера добрался до этих гор, спасаясь бегством. Монах доминиканского ордена и солдаты сопровождения нашли принадлежавшего ему жеребца у самого входа в долину, со следами зубов диких зверей на ногах, волка, рыси или медведя — неизвестно. У лошади чуть ниже сбруи выжжено клеймо с одним из странных символов, принадлежащих ордену тамплиеров.
Гримпоу впервые слышал о рыцаре-тамплиере, да и о самом ордене тоже, хотя чувство было такое, будто в глубине он уже знал эту историю.
— Рыцарь ордена тамплиеров, говорите? — переспросил он.
