Честный придурок. С каждым днем Дима все яснее понимал, насколько они разные. Насколько Самарский далек от того, чем занимается Дима и насколько его прежняя жизнь напоминает детский сад по сравнению с тем, во что она превратилась сейчас. Но он не жалел. Иногда скучал, по Снеже, конечно, по беззаботности, которую иногда себе позволял, по родному языку и знакомым лицам, но не жалел.
Если бы начал жалеть — сошел бы с ума. Так он оказался на Кубе, а теперь, кажется, пришло время совершить вояж на родину.
* * *
Мобильный телефон Дима с собой не носил — дурное дело. Все равно вытащат, а менять их как перчатки уже порядком надоело. Если он кому‑то нужен, его найдут и без телефона — подошлют какого‑то пацаненка, передадут записку.
Тем более, сегодня — у него выходной.
Проснувшись в отличном расположении духа, Дима отправился стричься. А теперь…
Ему нравилось водить рукой по волосам. Это символично — возвращаться нужно, оставив груз здесь. Пусть возвращается он не навсегда, пусть и триумфальным это возвращение вряд ли будет, но стрижка стала символичной.
Мужчина завернул за угол, чувствуя облегчение от холодка и сырости, в которую был укутан переулок. Отойдя на пару шагов от шумной улицы, не слышны были уже визги детворы, крики женщин и мужчин, клаксоны немногочисленных автомобилей.
Без стука, Дима толкнул такую же темную, сырую, прохладную дверь, каким было все в этом закоулке. Кухня местного бара встретила его запахом прогорклого масла и каких‑то специй.
— Usted vino!* — со стуком опустив поднос с пустыми стаканами на не слишком чистый стол, у Димы на шее повисла девушка.
* Ты пришел! (исп.)
Не просто повисла — не особо смущаясь насмешливых взглядом кухонным рабочих, она практически выбила из вошедшего воздух, впечатав спиной в дверь. Новую прическу девушка тоже оценила, проводя тонкой ладошкой «против шерсти».
— Quiero llamar,* — Дима бережно отцепил от себя руки мулатки, кивая на висящий на стене телефон. От ее обиды мужчину спасло то, что в этот самый момент на кухню пожаловал владелец забегаловки.
* Мне нужно позвонить, (исп.)
— Trabajar, Ilse! O salario tambiИn recibirА un amante!* — вряд ли Хуан лишил бы собственную дочь зарплаты, но прикрикнуть на нее он любил.
* Работать, Ильза! Или зарплату тоже будешь получать у любовника! (исп.)
Надув губы уже на отца, Ильза вновь подхватила поднос, направляясь в зал. Уже у выхода, она наградила Диму очередным влюбленным взглядом.
Ильза не была любовью всей его жизни. В отличие от идиота Самарского, подобным Дима никогда не маялся. Просто хорошая непотасканная еще любовница, обладающая определенными талантами в постельных делах, ночи с ней неплохи, да и лучше с ней, чем бояться получить «подарок» в виде сифилиса от очередной проститутки.
