В каждой черте можно было найти какой‑то изъян. Изъян, подтверждающий человечность мужчины.
— Да, — улыбка Марка чуть дрогнула, а взгляд устремился в объектив, будто он пытался увидеть через него глаза собеседницы.
— Около десяти лет, — Снежана уже и не вспомнила бы, когда впервые взяла в руки фотоаппарат, но озвучив длительность своей «карьеры» практически в десять лет, сама удивилась тому, как летит время.
— Десять лет? — мужчина, стоявший до того вполоборота, повернулся к камере, сложив руки на груди.
— Немного меньше.
— Вы начали снимать в…
— Сейчас мне двадцать пять. Считайте, — сомнения мужчины были Снежане понятны. Никто и никогда не давал ей столько. Последние три года сказались на ней странно — сколько бы переживаний, мучений и терзаний она не испытала, внешне не изменилась ни на грамм. Она попыталась законсервировать свою душу, а высшие силы сделали то же с ее телом.
— Это достойно уважения, — считать вслух Марк не стал, оставив свое удивление при себе.
— Спасибо.
— Вам спасибо, — Марк чуть склонил голову, давая Снежане возможность сделать еще один кадр. Возможно, лучший за все время съемок.
Внимательный взгляд в объектив, все еще играющая на губах улыбка, еле заметные тени под глазами, вновь сжатые в кулаки ладони. Фотография вряд ли сойдет для бигбордов.
— Я закончила, — за то, что мужчина чинно стерпел практически два часа «мучений», Снежане захотелось его отблагодарить, именно так родилась первая в ее жизни улыбка, адресованная ему. Немного несмелая, неловкая, еле различимая. Кажется, она даже улыбаться разучилась. — Считайте, что мучения позади, — бросив еще один взгляд напоследок, Снежана отправилась к столу. Нужно было скинуть фотографии на ноутбук, чтобы избежать даже возможность эксцессов.
— Не могу сказать, что мучения были такими уж… — на полпути Снежа развернулась. Не ожидала, что он снова ответит. Ей почему‑то казалось, что на этом все и закончится — так же молчаливо, как появился, этот мужчина накинет пальто, попрощается, услышит от нее, что фотографии будут готовы на протяжении двух дней, скажет, что на этот счет связаться лучше с его секретарем, а потом выйдет в ночь, туда, где кроются причины красной сеточки на глазах, морщинок на лбу, сжатых кулаков. Марк ее удивил. — Мы ведь так толком и не познакомились, Снежана.
Удивил сразу несколько раз.
— Ну, вы знаете, как зовут меня, я знаю вас, кажется, это называется знакомством, — губы девушки дрогнули в полуулыбке, а потом Снежа снова развернулась к мужчине спиной, продолжая свой вояж до стола.
