– Я–то знаю. А вот ты откуда такие слова нехорошие маггловские знаешь? – я криво ухмыльнулся.
– Кушать хочется иногда. Это ты, вон, оказался сыном богатых родителей. А меня лишили всего. Вот и пришлось выживать в темных лондонских трущобах. Но это не важно. Поймал я ее, значит, стою туплю. Разглядываю. Обычная маггловская хлопушка. Тут твой парень выхватил ее у меня, практически вместе с рукой. Ну и полетела хлопушка в одну сторону, а я в другую. Потом как жахнет! Все бы ничего, но облепило нас этой гадостью с ног до головы и штукатуркой сверху присыпало. Подходит ко мне Хагрид, поднимает, отряхивает и спрашивает так участливо: «Ты как, дурень, цел?». А я придурок возьми и ляпни, что цел. Краем глаза, в последнюю секунду, я заметил летящий мне в лицо кулак. Минуты через две, когда я очнулся в том же углу, я понял: этому уроду не жить! То, что ему и так было не жить – это понятно, но вот как именно он будет встречать Смерть – это другой разговор. Эти-то трое быстро ушли. Почти не мучились, а этот…
– Ты сейчас о ком говоришь?
– Об алхимике твоем, – Мальсибер бросил на меня острый взгляд.
– Да почему алхимик-то? – голова, видимо, еще долго не будет соображать в нормальном обычном режиме.
– Да, Хагрид его так назвал…
– А ты взял и подхватил это слово.
– Ну почему подхватил? Подхватить кое-что другое можно. Откуда я знаю, чем он у тебя в Отделе Тайн занимался. Да не суть это. Постучался я в дверь уже менее вежливо – ногой, а она взяла и открылась. Смотрю, а он мастерит что-то. Тут на меня такая злость накатила: я взял и превратил его в петуха.
– А кто шею-то ему свернул?
– Как кто? Хагрид. Я доверил эту почетную миссию ему.
– Скажи мне, Рей, как ты умудрился его в петуха трансфигурировать, если ты у Минервы выше удовлетворительно не получал ни разу?
– Ты вообще, чем слушаешь? Говорю тебе – кушать охота было. Я еще зелья варить умею. До Мастера мне конечно как до Луны, но некоторые из твоих ядов я варю отлично.
– А противоядия?
– Ну, зачем мне они?
– Вдруг хряпнешь свое варево ненароком?
– Не, в гостях я пью исключительно из своей тары, как Грюм. Хороший был аврор, на пенсию ушел, слышал? Этого подонка Розье завалил. Я на несколько минут опоздал, хотел сам этого гада прибить, чуть к аврорам в широко расставленные и безусловно радушные объятья не угодил. – Да, думай, что это Грюм. У меня тот риттершверт до сих пор дома валяется как сувенир. Тебе полезно иногда думать о людях плохо. Судя по всему, у тебя уважение к ним начинает проявляться.
