Вика не выдержала, схватила Ольгу за воротник щегольской дубленки и прошипела прямо в лицо:
– Гадина!.. Дрянь!.. Сука алчная!..
Царева пыталась вырваться, но Виктория сама оттолкнула ее и демонстративно перешла на другую сторону паперти.
– Чокнутая! ― понеслось ей вслед.
Тут как раз расступилась толпа перед входом, и шестеро мужчин вынесли гроб из церкви.
Вика пристроилась в конце процессии, возле нее оказалась Лидия Иосифовна. Толстая бухгалтерша кивнула в знак приветствия, подхватила Викторию под руку и забормотала в пространство:
– Вот так, Викочка, все под богом ходим… Скольких Артем похоронил за последние годы!.. Только недавно мы с ним говорили, что вроде бы спокойнее жизнь пошла, видно, все что могли, уже поделили. Но, похоже, уральские только вид сделали, что отступились от того нефтеперерабатывающего завода в области, который Артем Михайлович надумал к рукам прибрать.
– Какие уральские… какой завод? Я ничего не знала! ― растерянно пробормотала Вика.
Бухгалтерша приостановилась, взглянула внимательно. Проигнорировав Викины слова, спросила:
– Артем говорил, тебе бухгалтер нужен? Может, я подойду? Боюсь, скоро попрут меня, несмотря на стаж и опыт. Владимир Сергеевич, наш адвокат, разговаривал со вдовой. Она сказала, что фирму возглавит Валерий, их старший сын, примерно через полгода, как только закончит учебу, а пока он подберет временного управляющего. Не знаю, наверно Валера все по-западному организует, как его там в Кембриджах научили… Я для таких экспериментов старовата. Ну, так что, возьмешь к себе?
Вика кивнула.
– Только фирма пока не открыта. И не знаю, когда она заработает, там столько еще дел…
Она даже представить не могла, как можно заниматься делами, когда Артем…
– Мне не к спеху, ― ответила бухгалтерша. ― Ты только имей в виду. Конечно, одной ногой я уже на пенсии, но бросать работу не собираюсь. А и чего мне дома делать?
– У вас ведь дочка в Израиле, ― вспомнила Вика. ― К ней переезжать не собираетесь?
– Была я там, погостила в прошлом году ― не понравилось. Живут в домишке-коробке, правда, со всеми удобствами, но вида никакого. Граница с Палестиной рядом, то и дело комендантский час объявляют, солдаты на БТР прямо перед домом раскатывают. Вокруг пустыня. Тоже мне, райский уголок… Нет уж, я привыкла в столице жить. Захочу ― по Арбату прогуляюсь, захочу ― в театр пойду. Конечно, когда Ленка уезжала, у нас было голодно и страшно, но сейчас-то! Коли деньги есть, все купить можно! И уж точно жизнь повеселее. Пока я там гостила, Ленкин свекор помер, так представляешь ― семь дней никто из дому не выходил, типа, траур. А помянуть по-человечески ― фигушки вам! Ни капли за упокой не выпили. Честно говоря, я даже не ожидала такого: за двадцать лет Мишкины родичи превратились в настоящих евреев, а уезжали из советской Москвы, знать не зная о каких-то там шабатах и кошерной пище. Внуку моему шестой год, так он уже на иврите читает, а русских букв не знает, и говорит кое-как… Ну и чего мне там делать? Даже Ленке на кухне не помочь, не привыкнуть мне к этим кошерным правилам! Взялась мяса нарезать ― оказывается, не там встала и не ту доску взяла. Сватья и мясо и доску выкинула, ты представляешь?.. Дочка мне вначале обрадовалась, а потом смотрю ― не понимает она меня. Я все шучу да подкалываю, а она будто чувство юмора потеряла, ко всей этой ерунде всерьез относится. Ну, привыкла она к такой жизни, нравится, и бог с ней! А я в душе не еврейка, а вовсе даже православная. Мои родители понятия не имели, что такое синагога, вообще о еврейской вере не говорили, тогда все поголовно атеистами были… А я вот недавно пошла и покрестилась. И вообще я считаю, что человек сам себе веру должен выбирать, уже в сознательном возрасте, понимая, на что идет. Ведь правда?
