– Иногда и побездельничать очень полезно. Любому из нас требуется отдых.
Врач черкнул что-то в истории болезни и встал, собираясь уходить.
– Постойте!
Вика схватила его за рукав. Он мягко освободил руку.
– Я же вам ничего не рассказала. У меня шестого числа погиб друг, любимый человек… Его застрелили.
Доктор вновь присел и внимательно уставился на Вику своими карими, навыкате, глазами.
– У него была семья… Я знала, что мы никогда не сможем жить вместе, но он любил меня, он доказал это не один раз! Я очень люблю его, я до сих пор не могу поверить, что не увижу его больше никогда… Но я не сумасшедшая! Просто я очень страдала и не могла заснуть ― неделю, не меньше. До похорон несколько дней на успокаивающих сидела, а потом они кончились, и я совсем не спала. Как глаза закрою ― так его вижу, днем и ночью. И вот, с пятницы на субботу, совсем измученная, подумала, что как-то надо забыться, заснуть. Пошарила в аптечке… Там эти таблетки завалялись. Я вначале приняла две, потом еще четыре, а потом подумала ― приму оставшиеся, они ведь такие малюсенькие.
Вика сделала паузу, врач молчал.
– Я вовсе не хочу умирать. Я не могу, не имею права! У меня дочке девятый год только, я ее очень люблю. У меня мама, подруга ― мне есть, ради кого жить! Понимаете?.. И я совершенно нормальная. Я здорова. Вчера еще не очень хорошо себя чувствовала, все в сон клонило, а сегодня ― ни минуты не спала и голова совершенно ясная.
– И все же я посоветовал бы вам побыть здесь еще несколько дней. Выпишем вас в пятницу. Ни к чему вам сейчас выходить на работу. Кстати, вы кем работаете?
– Менеджером в турфирме. Только я сейчас не работаю. Отпустите меня, пожалуйста!
Последние слова прозвучали жалко, она сама это почувствовала.
Доктор, черкнув что-то неразборчивое в истории болезни, встал:
– Мы подумаем.
«Не выпишут, ― глядела ему вслед Вика. ― Я не смогла его убедить. Это ж сколько мне еще здесь париться? Четверо суток? Да я за это время на самом деле рехнусь! Интересно, Ирина что-нибудь может сделать? Поговорить с врачом, убедить, чтобы меня отпустили? Надо написать ей, пусть попробует».
Записка получилась сумбурная и глупая. Перечитав, Вика разорвала ее.
Как подруга, которая ничего не знает, сможет доказать врачам, что она вполне нормальная и адекватная? Скорее всего, с Ириной никто и разговаривать не будет.
Вика встала, прошлась до сестринского поста, после заглянула в туалет. Подружки смолили ее сигареты, она тоже закурила, высчитывая, что если останется здесь до пятницы, то может позволить себе по пять сигарет в день. Больше она и не курила никогда.
