Этой же причиной объяснялся выбранный для поездки автомобиль – с открытым верхом и очень старый. Какой не жалко.
– Знаешь, я думаю, все не так уж и плохо, – задумчиво сказал Палмер, наблюдая, как Молли в сотый раз опрыскивает лицо и руки дезодорантом. – Свежий воздух… Природа… Никто не беспокоит…
Словно для того, чтобы проиллюстрировать его тезис насчет «никто не беспокоит», в машине зазвонил телефон.
– Молли слушает.
Палмер не мог слышать, что говорил ее напарнице звонивший, но зато он мог видеть, как меняется выражение ее лица. Сначала просто уставшее, оно под конец сделалось еще и обиженным.
– Но…
Снова пауза, затем Молли обреченно произнесла:
– Есть, сэр! – И повесила трубку.
– Что там такое? – поинтересовался Палмер.
– Что-то странное произошло в аэропорту Нью-Йорка, – сообщила Молли. – Кто-то напал на аэропорт или что-то в этом роде.
– А при чем здесь мы? – Разнообразия ради, Палмер не чувствовал подъема при мысли о новом деле, он тоже здорово устал от вездесущей вони.
– Я не поняла толком, – призналась девушка. – Что-то они раскопали, и следы ведут в этом направлении…
– И они решили подключить к расследованию нас?
– Не подключить! – Обычно спокойная, Молли на этот раз даже не пыталась сдерживаться. – Они просто повесили его на нас!
– Ну что же, – философски рассудил Палмер. – Значит, будем…
Тут он осекся и посмотрел на свою напарницу, напрочь позабыв о дороге.
– Постой! – обиженно сказал он. – А как они себе это представляют? От нас же пахнет… э…
– Да говори уж, чего там!
– Ну – дерьмом…
– Вот именно.
– А может, по ходу операции не надо ни с кем беседовать? – с робкой надеждой осведомился Палмер. Его можно было понять – очнувшись в госпитале, он едва не переехал в психушку, увидев, что врачи и медсестры вместо марлевых масок носят противогазы. – Что он сказал?
– Что подробности почтой.
– Так проверь!
– Ага… – Молли вздохнула и, перегнувшись назад, извлекла из стоявшей на заднем сиденье дорожной сумки экран. – Сейчас…
Еще десятью секундами позже до Палмера донеслось яростное шипение. Обернувшись, он вздрогнул, в таком состоянии он не видел свою напарницу никогда, ни разу за все три месяца их плодотворного сотрудничества.
– Знаешь, как они все это назвали?! – Молли говорила так, словно ей не хватало воздуха.
– Как?
– Операция «Скунс»!
Машина вильнула и едва не вылетела с шоссе.
– Это же…
– Это прозвище, – сказала Молли. – На всю жизнь. И на надгробии – твоем, Палмер, надгробии – напишут…
