– Ты хочешь меня, – произнес он тихо и удивленно, вынимая палец.
Я знала это и так, мое тело дрожало от нетерпения. Весь этот вечер, начиная с нашей молчаливой игры в машине, и потом, сидя на диване, подчиняясь его странным, бессмысленным приказам, я хотела его.
– Что ты прикажешь мне сделать? – пробормотала я, нежно касаясь его губами. Андре не шевелился, молча принимая мою ласку, первое, что мне было позволено сделать самой.
– Ты пахнешь клубникой. Тебе не холодно?
– Нет, мне очень жарко, – улыбнулась я, только усиливая двусмысленность сказанного.
Тогда Андре положил обе руки мне на плечи и слегка надавил. Несильно, скорее, как намек, как побуждение к действию, но я поняла его. Он хочет, чтобы я опустилась на колени, и сделала это по доброй воле. Мысль, что Андре, возможно, считает, будто я против этого, показалась мне смешной. О, неужели он не понимает, насколько сильно я хочу его? Он сделал свое тело зоной «табу» на весь вечер, и я изнывала от желания разрушить это табу, доставить ему хоть немного удовольствия. Мой высокий, сильный мужчина, странный, грубый и властный, он был, как брутальный пилот из рекламы крутых мотоциклов. Я бы что угодно сделала для него сейчас.
Я медленно опустилась вниз, продолжая удерживать глазами взгляд Андре. Стоя на коленях и глядя на его потемневшее от страсти лицо, я раскрыла губы и расставила ноги чуть в стороны, давая понять, что готова ко всему. Я знала, что сейчас у него самого между ног пожар, но не хотела делать ничего без его приказа. Андре улыбнулся – хищно и жадно – и, не отводя глаз, принялся расстегивать брюки. Мне так хотелось ему помочь, прикоснуться руками к его твердому, темному от напряжения члену, но я стояла, не двигаясь, и ждала. Андре высвободил член и поднес его к моим губам. Я потянулась навстречу, но он покачал головой, и я остановилась на полпути.
– Нет? – прошептала я.
– Раскрой губы, – сказал он низким охрипшим голосом. Он был возбужден до предела. – Больше пока ничего. Я хочу просто смотреть.
– Да, конечно…
Я раскрыла рот и дала ему вдоволь наиграться, насмотреться на меня – покорную, меня – покоренную, готовую принять его член, раскрытую, стоящую перед ним на коленях. Затем он надавил членом, и я раскрыла рот еще шире, чтобы позволить ему заполнить себя. Член был таким огромным и крепким, что я боялась задохнуться, но это не остановило меня. Я хотела, чтобы он продолжал, войдя как можно глубже. Быть покоренной и униженной – это возбуждало меня сильнее всего.
