Можно уйти дальше вдоль берега – туда, где густые заросли камыша тянутся на много километров вперед. Дина уверена: если очень долго идти берегом, можно, в конце концов, прийти в какое-нибудь удивительное место. Может быть, это будут луга, на которых пасутся послушные, почти ручные, кони. Может быть, мандариновые или апельсиновые рощи. А может быть, канал расширяется, превращаясь в огромную реку, перетекающую в море, о котором столько рассказывал папа.
Папа говорил, что море за сотни тысяч километров от этих краев. И что мандарины и апельсины растут только в южных приморских странах. Но ведь папа бросил Дину, и теперь она может придумывать все, что ей заблагорассудится.
Мама не хочет больше говорить об отце. И Дине не разрешает.
«Папа!» – говорит вслух Дина, когда остается одна, и так странно, так непривычно звучит это слово, оно словно потеряло свой смысл, стало чужим.
Дина часто бродит одна. И теперь ей никто не мешает. У мамы своя жизнь – новая… Новый муж, новая квартира… Две просторные комнаты, большой балкон. И пахнет новым – краской, известкой. Не так уж все и плохо. «Иди, погуляй», – говорит мама. Новый двор, новые подружки – три девочки, сестры-погодки, крымские татарочки – большеглазые миловидные.
Но Дина скучает по старому двору, по маленькой квартире на первом этаже старого дома, в которой жила с мамой, папой, бабушкой, двоюродной сестрой Алей.
Скучает по солнечной веранде, выходящей прямо на улицу. Там и сейчас стоит большая железная кровать, покрытая клетчатым одеялом, на которой так хорошо было расположиться со всеми игрушками. На полу между кроватью и стеной – самодельный узорчатый половик. В углу – кладовка, которую запрещалось открывать. Кладовка манила множеством интереснейших вещей – лейка, моток проволоки, старая керосинка. Открывать кладовку строго запрещалось, но так хотелось.
За окном бабушкин огород – несколько грядок с зеленью, и бабушкина гордость – два огромных розовых куста. Запах этих роз залетал в открытое окно, оконные стекла нагревались солнцем, жужжали пчелы.
Дина с Алей играли в дочки-матери, рисовали принцесс с золотыми волосами. Бабушка пекла вкусные пирожки с яблочным повидлом и приносила им на веранду. Они ели сами, угощали своих игрушечных дочек.
Аля – тихая, послушная. Она никогда не кричит, не озорничает, не смеется громко. И повсюду ходит за Диной как хвостик. Дина старше Али всего на четыре месяца, а кажется, что на два года. Дина – высокая, крепкая, Аля – худенькая, маленькая.
