Может быть и другой вариант, тоже исключающий Нинку из жизни. Мальчики приберут деньги, отправят их Казану, а ее уделают. Мол, лишняя была, то да се…
Когда насчет этого подумала, ей показалось, что ее и сам Казан может лишней сосчитать. Даже если она ему эти денежки принесет на блюдечке с каемочкой. Лишняя она, лишняя! Она ведь по идее даже не должна была знать, что именно забирает в этой самой красивой коробке из-под компьютерной платы. Принесла, отдала Жоре и забыла — вот что должно было быть в идеале. А она уже знает, что это шестьсот тысяч баксов, к тому же принадлежащие Шуре Казану. Или, по крайней мере, ему присланные. За такие знания надо мочить немедленно. Ох, дура она, дура, девочка наивная сорока трех лет от роду! Ей ведь чудом повезло! Жора не побоялся ей обмолвиться про Казана только потому, что она уже с того момента, как коробку украли, была обречена. Если б Жора и Сухарь не погибли, а почикали тех пацанов, то ее очередь была бы следующей! И она, после того, как ей фантастически повезло, сама в петлю полезла — перед Казаном выслуживаться!
Опять Нинкину душу сдавила обреченность. Такой жалкой, маленькой, никчемной и беззащитной сама себе показалась, что хоть вешайся! Или стреляйся, благо, есть из чего.
Ей вдруг стало до боли обидно, что она, прокатившись с лузинскими ментами до города, не успела до всего этого додуматься. Потому что если б додумалась, то отдала им и деньги, и пистолеты, и все-все-все… И, может быть, этот самый Шура Казан уже сидел бы в сизо, а ее охраняли бы десять ментов, как очень полезную свидетельницу. Но сделанного не воротишь.
Что же делать-то? Может, все-таки домой поехать?!
Тут она в очередной раз посмотрела на все другими глазами. А с чего это Казан пошлет своих драгоценных людей прямо к ней, если еще не выяснил, где Жора, Сухарь и Клим? Может, завтра или послезавтра он и Нинку примется искать, но сначала озаботится отсутствием Жоры. А Жора, помнится, там, на складе, где Нинку насиловали и пороли, проговорился, что деньги Шуре нужно привезти завтра до полудня. У Нинки это все после пережитого на козлах из головы вылетело, а теперь вот вспомнилось.
В общем, время еще есть. Надо вылезать, забежать домой, забрать паспорт, переодеться, собраться — и на вокзал. Сесть на какой-нибудь проходящий до Москвы, а там среди девяти миллионов постоянных и трех миллионов приезжих затеряться нетрудно. И Шура Казан там будет никто. А Нинка, если поведет себя по-умному, до старости сможет прожить, не работая.
