Он попытался вручить мне тарелку, но я покачала головой, давая понять, что пока не получу ответа, есть не стану.
— Лета, не заставляй меня идти на крайние меры. Я ничего тебе объяснять не буду. Смирись со своим положением и делай то, что тебе говорят, — процедил он.
— Нет, — твёрдо произнесла я.
— Ладно. Буду действовать по-другому, — ответил он и, поднявшись, достал из-за пояса две пары наручников.
Холодный браслет одной пары тут же застегнулся на моём левом запястье, и я ничего не успела сделать, как рука была отведена назад, и второй браслет мужчина застегнул вокруг одной из деревянных перекладин на спинке кровати.
— Эй, не смей это делать! — воскликнула я и попыталась отпихнуть похитителя.
Но все усилия были тщетны. Он казалось, даже и не обратил внимания на мои попытки. Крепко сжав вторую руку, он и на неё надел наручник, и через пару секунд я была прикована к кровати.
— Не рекомендую пытаться освободиться, — сказал он, видя, как я дёргаю руками. — Мебель добротная и ты её не сможешь сломать, а лишь поранишь запястья.
— А я всё же попробую, — зло бросила я и снова дёрнула руками.
Однако уже через минуту поняла, что ничего не выйдет. Я и так никогда не отличалась силой, а сейчас после заточения и болезни, вовсе чувствовала себя беспомощной и хилой.
Тяжело дыша, я с ненавистью посмотрела на мужчину, который всё это время равнодушно наблюдал за мной.
— Так нести зонд, или предпочтёшь питаться добровольно? — лаконично поинтересовался он.
— Добровольно, — выплюнула я и одарила его презрительным взглядом.
Встав, он отстегнул мои руки и, сняв наручники, вручил тарелку. А мне ничего не оставалось, как послушно приняться работать ложкой, тем более что голод уже отзывался сосущей болью в желудке, а бульон оказался неимоверным вкусным.
Следующие два дня я больше не проявляла непокорство, понимая, что мужчина исполнит своё обещание. Да и спорить в чём-либо казалось бесполезным.
В первый же день, поняв, что под одеялом голая, я испытала стыд, понимая, что мужчина не только раздел меня, но и купал в ванне, потому что тело было чистым. А потом потребовала одежду, но он отказал в этом, и мне ничего не оставалось, кроме как или лежать в его присутствии в кровати, или кутаться в одеяло. Но из-за слабости я предпочитала первое, и лишь иногда вставала, чтобы сходить в туалет. Вторая дверь в комнате, которую я приметила не сразу, вела в совмещённый санузел и, обнаружив там не только унитаз, а и ванну, я с нетерпением ждала дня, когда слабость отступит и я смогу нормально, самостоятельно вымыться.
