На месте мы были в полночь, подъезжая к городу. В сам Житомир нас не пустили, тормознул пост на въезде. Мол, комендантский час, уже не раз были попытки прорыва диверсантами, так что пришлые погранцы выгрузили фрицев и в сопровождении нескольких бойцов с поста повели их в штаб. Кирилл Ольгин, тот самый пограничник, которого я подобрал по пути, перебрался ко мне в кабину, спросив:
- Ну что, обратно?
- Нет, подожди. С горючкой у нас откровенно плохо, почти нет у нас её, то, что выделяют, не хватает, поэтому попробуем прорваться в мой автобат. Он с другой стороны города, документы у меня все на месте, часть тут расположилась, чего это меня не пускают? В общем, попробуем горючкой разжиться, бочка-то в кузове.
Однако, даже объехав город, въехать в Житомир у нас не получилось, злые тут красноармейцы на постах, лютые. Пришлось договариваться с командиром, чтобы он приютил Ольгина на ночь, чтобы тот с ними переночевал.
- А ты? – удивился тот.
- Баба у меня тут. Когда ещё представиться возможность помять её?
- А-а-а, тогда ладно, - улыбнулся пограничник. – Утром тут жду, утром нас пропустят в город и без спецпропуска.
- Лады, - кивнул я и, отъехав от поста, стал снова объезжать город, направлялся я к порталу.
К сожалению, приблизится к нему я не смог, там зенитчики стояли, тяжёлая батарея. Ночью могли и пулемётной очередью угостить, так что я объехал их, и остановил машину неподалёку от схрона. Почти до самого утра я копал и маскировал схрон. Хорошо маскировал, погранцы научили. Туда ушло всё оружие, боеприпасы и гранаты, накопленные мной за эти дни. Я даже пистолет что всегда носил с собой, прикопал, трофеи ещё будут, я это точно знал. Остался со мной лишь карабин да пять патронов, все с зажигательными пулями, на всякий случай. Это всё. Немного было жаль куска брезента, в который я всё это завернул, но ничего, своё же. У меня даже хватило времени заехать на речку и искупаться, так что к утру я вернулся за Ольгином к посту не выспавшимся, что вызывало у него понимающую улыбку, и уставшим.
Нас пропустили в город, и мы доехали до автобата. Авдеев уже был тут, работал в мастерской. Он с несколькими подчинёнными восстанавливал сразу шесть грузовиков, ещё два десятка на очереди. От него я по секрету узнал, что автобат скоро будут передислоцировать. Забежав к кассиру за зарплатой и пообщавшись с начальством, я с помощью старшины смог достать бочку с топливом и ту пустую заполнить до краёв. В военное время ценность неимоверная. Честно говоря, если бы не Ольгин, я бы одну бочку спрятал в лесу, но пришлось обе везти к нашим на пост. Расстояние до фронта приблизилось и уже к обеду мы вернулись. Причём не с пустыми руками, на рынке Житомира купли несколько шматов свежего солёного сала, и краюх хлеба. Даже полмешка лука взяли. Нормально затарились. Нас за это по прибытии накормили от пуза остатками мясной похлёбки. Мы на полчаса к обеду опоздали. Так что пост работал, погранцы бдели, я сделал все дела и, проведя обслуживание машины, дрых под ней в капонире, устроившись на новеньком брезенте. Мне его Авдеев подогнал.
