– Изрядно, – сказал царь, – может быть в этом и нужды не будет. Я сам обещал тебе постараться поискать для неё хорошего жениха. Мне удалось найти такого, которым она надеюсь будет довольна, и будет с ним счастлива. Я его знаю; он человек весьма честный, имеешь достоинства и так богат, что о её имении и приданом спрашивать не станет. Он её любит, хочет взять за себя и сдeлать счастливою. И она его знает, хотя он и не давал еще приметить, что хочет на ней жениться. Я надеюсь, что она не откажется за него выйти, когда он посватается.
– Я уже доносил недавно Вашему Величеству, что я весьма бы рад тому был; я избавился бы от заботы, которая всегда у меня на сердце лежит. Но смею ли спросить ваше величество об имени этого человека? Может быть, и я его знаю и могу сказать Вашему Величеству что-нибудь о его обстоятельствах?
Царь отвечал на это:
– Я уже сказал тебе, что я его знаю, что он человек честный, и добрый, и в состоянии сделать жену свою счастливою; ты можешь мне в этом смело поверить; а больше сказать тебе о нем не могу, пока мы не узнаем от Натальи Кирилловны будет ли она согласна за него выйти.
– В этом нет сомнения, – сказал Матвеев, – когда она услышит, что Ваше Величество предложили ей этого жениха. Однако же она захочет узнать, кто он таков, прежде нежели согласится за него выйти, что мне кажется и весьма справедливо.
– Ну так знай же, – сказал Царь; – что я сам тот человек, которой намерен на ней женишься.
Матвеев, изумленный столь не ожидаемым объяснением от Царя; упал к ногам его и говорил:
– Прошу ваше величество Бога ради, оставить это намерение; или по крайней мере не через меня сделать ей предложение. Вы сами знаете, всемилостивейший государь, что я между вельможами двора вашего и между знатнейшими фамилиями многих имею неприятелей, которые и без того уже завидуют отменной милости и доверенности, каких ваше величество меня удостаиваете. Что ж бы тогда было, когда бы они увидели, что ваше величество обойдя все другие знатнейшие фамилии, женились на бедной девушке из моего дома. Без сомнения зависть их и ненависть ко мне распространилась бы тогда по всему государству, и всякий бы стал думать, что я милость вашего величества употребляю во зло, и что я склонил вас взять за себя мою родственницу и питомицу для того, чтобы превзойти всех их в вашей милости и ввести мою фамилию в сродство с царским домом.
– Все это ничего не значить, – отвечал Царь: – Я постараюсь, чтобы тебе нечего было опасаться. Между тем я в намерении своем решился и не переменю его.
