За дверью раздался топот, и несколько человек ворвались в их палату.
Только через десять месяцев сняли с сержанта Якушева бинты и повязки. Главный врач военного госпиталя, расположенного в котловине, вблизи от большого грузинского города, веселый, тучный, всегда щедро жестикулирующий Арчил Самвелович Кохания самодовольно хлопал себя то по лысеющей макушке, то по большому животу и гулко басил:
— Как я переживал за тебя, мальчик, как переживал. Не скрою теперь, сколько барьеров опасности пришлось преодолеть. Сначала многим моим коллегам казалось, будто после такого ранения тебе грозит самое страшное.
— Ампутация? — волнуясь, спрашивал Якушев, но Кохания качал подстриженной под ежик головой.
— Нет, не ампутация, — морщился он. — Как только тебя к нам доставили, сразу стало мне ясно, что речь об ампутации не пойдет. Однако деформация тазобедренных костей, поврежденный нерв и сухожилия, сам понимаешь, как много это означало. Если бы меня заменил на скромном моем посту начальника госпиталя великий Пирогов, и тот бы не поручился своей головой за то, что спасет тебя как солдата для армии. Плюс к тому была большая опасность, что мелкие осколки испортят твое лицо. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, к каким суровым последствиям порою приводят рыцарские поступки. Однако возвратимся к шрамам. Как я не хотел, чтобы ты покинул наш госпиталь рябым от них. Это чепуха, когда говорят, что шрамы украшают воина. Шрамы безобразят любого человека, хоть пекаря, хоть ученого, хоть маршала. Но мы выиграли бой за тебя. Всего два небольших шрама останутся на память. А потом прямо хоть к венцу веди и тамаде тосты заказывай. Кстати, у тебя невеста есть? — весело всматриваясь в Якушева, допрашивал хирург, слава о котором ходила далеко за пределами Грузии.
— Есть, Арчил Самвелович, — весело ответил Веня.
— И где живет, если не секрет? Москва, Новосибирск, Свердловск? Студентка, наверное, не член-корреспондент Академии наук, я надеюсь, потому что почти все они уже не в том возрасте, когда дамы могут рассчитывать на взаимность такого кавалера, как ты.
— Нет, Арчил Самвелович, — погрустнел и потемнел лицом Веня. — Не член-корреспондент Академии наук и не студентка, к сожалению. Она на фронте медсестра всего-навсего.
— Так это не та ли, ради которой ты как оглашенный бросился под фугасную бомбу?
— Нет, Арчил Самвелович. Спасал я другую медсестру, с ней у меня никаких близких отношений никогда не было, да и быть не могло. Просто увидел, что она запаниковала и побежала в том направлении, куда должна была упасть бомба. Подножку дал, а когда она упала, упал на нее сам, чтобы не погибла.
