— Счастливый, у тебя отец зав. учебной частью, куда захочешь, можешь проситься, отказа не будет.
Мотя Минко, в которую он был тайно, но безответно влюблен, при встречах с ним теперь откровенно вздыхала.
— Ой, как мне на Кубань хочется. — Высокая, статная, с большими темными, как сливы, глазами, она тут же осторожно намекала: — Хочется-то хочется, да только туда одно место.
— Сочувствую, — догадливо улыбался Якушев, — с отцом поговорить?
— Да, если можно… — потупленно вздыхала первая красавица их курса.
— Попытаюсь, — нерешительно обещал Веня.
Мотины глаза многообещающе останавливались на нем, спелые ее губы — вишни складывались бантиком, и, стыдливо опустив глаза, она завершала атаку:
— Поговорил бы, Вень. А сам-то куда поедешь? Небось в Пятигорское управление?
— Нет, — мотал головой Якушев, щуря наполненные смехом глаза. — Не угадала.
— Ой, — завистливо взвизгивала Мотя. — Значит, на берег моря под Сочи? Туда тоже одно место есть. Везучий!
— И не под Сочи, — улыбался Якушев. — Это пока секрет.
И он поговорил. Поговорил за поздним обедом, когда усталый отец с наслаждением уплетал горячую куриную лапшу. Выслушав его, Александр Сергеевич односложно переспросил:
— Значит, Мотя Минко туда просится?
— Ну да, она, — зарделся Венька.
— Хорошая девочка Мотя, — задумчиво промолвил Александр Сергеевич, бросив на него при этом подозрительный взгляд. — Кстати, ты знаешь, как нелегко сложилась у нее судьба. Пьяница отец за длинным рублем погнался и уехал на сибирские золотые прииски. Там с кем-то поссорился и при неизвестных обстоятельствах был убит. Мать одна ее на ноги поставила. — Ложка застыла в руке у Александра Сергеевича, и он, пристально поглядев на сына, неожиданно спросил: — Хорошо, я об этом подумаю. Сам-то ты куда хочешь?
— Не знаю, — пожал плечами Веня. — Куда пошлете.
— Гм… — промычал Александр Сергеевич, и подслеповатые его глаза остановились на сыне: — Неужели для тебя это так безразлично?
— Говорят, у вас в Калмыкию есть место?
— В Калмыкию! — удивился отец. — Гмм… и не одно, а даже три. Только туда никто не просится. Все боятся дикой степи.
— Вот ты меня туда и пошли.
Мать, тайком слушавшая весь этот разговор, прибежала из соседней комнаты.
— Венечка, что ты задумал, — заламывая руки, всполошилась она. — Да если бы ты знал! Там же постоянные бураны, дикие люди, безводье.
— Наденька, стыдись, — прервал ее отец. — У нас же в роду кто-то из предков калмык, женившийся в свое время на казачке. А насчет безводья ты права. Там действительно с водой не густо, а наш Веня по образованию гидротехник. Вот и пускай он дает людям эту воду.
