Когда она ступила на дорогу, ведущую в Корчи, мимо пропылила полицейская легковушка. Опять что-то случилось, полиция просто так не ездит, промелькнуло в затуманенном мозгу. Вера почти не удивилась, ожидая чего-то в этом роде. Она догадывалась, с кем могло случиться несчастье, но чувствовала странное безразличие. Опустошение, и только. Похоже, она потеряла способность эмоционально реагировать на несчастья: слишком много их случилось за последние дни. Выработался иммунитет. Девушка по инерции переставляла ноги, бездумно глядя перед собой. Шла медленно, часто останавливалась передохнуть, так что обычная дорога заняла почти полтора часа.
Полицейская машина, а рядом с ней и «скорая», стояли возле дома Ирины Матвеевны. Местные жители, похожие на взъерошенных испуганных воробьев, жались поблизости серой сиротливой стайкой. Вера подошла ближе. Старики и старухи сплотили ряды и единым движением, не сговариваясь, отодвинулись от нее. Отхлынули. Она ничего не заметила.
— Что случилось? Что-то с Ириной Матвеевной? — спросила она.
Ей никто не ответил, да и не требовалось: двое мужчин в белых халатах вынесли из дома бывшей учительницы носилки, накрытые простыней. Вскоре их страшная ноша оказались внутри машины и «скорая» укатила.
— Все, граждане, можете расходиться.
Полицейские загрузились в машину и тоже собрались уезжать.
— Выпейте валерьянки, что ли, — сочувственно посоветовал тот, что помоложе, глядя на судорожно рыдающую Марусю. Больше в маленькой кучке стариков никто не плакал. Мужчинам, как известно, не положено, тетка Татьяна скорбно морщила лоб и вздыхала, а старуха Емельянова о чем-то размышляла, держалась отстраненно и смотрела в сторону.
Полиция уехала, Вера осталась наедине с соседями. Стояла напротив них и никак не могла уйти к себе. Волны озлобления и страха, исходящие от стариков, были настолько ощутимы, что их можно было потрогать руками.
— Как она умерла? — прервала немую сцену Вера.
При звуке ее голоса старики стали расходиться, словно по сигналу. Поворачивались и спешили в свои дома, под защиту стен. Стремились спрятаться, забыться привычными делами.
Через пару минут на пыльной улице остались только Вера да старуха Емельянова, которая все так же задумчиво глядела куда-то вбок.
— Мария Сергеевна! — позвала Вера. — Можете ответить, как это произошло?
— Ночью случился инфаркт. Умерла в своей постели.
Веру немного отпустило. Если бы старуха сказала, что Ирина Матвеевна упала в погреб и сломала шею, или угорела в бане, нервы у нее точно не выдержали бы.
