Петр Терентьевич приветливо улыбался и вникал в каждое слово, сказанное Тейнером. "Уж очень он как-то чересчур политически грамотен и чрезмерно осведомлен в наших делах", - подумал Бахрушин. И, подумав так, решил пока не делать для себя никаких выводов. "Поспешность заключений иногда уводит с истинного пути, и человек принимается не таким, каков он есть, а в соответствии придуманному твоим торопливым разумом облику", вспомнил он сказанное Стекольниковым.
- Да так-то, пожалуй, лучше, Петрован, - будто продолжая начатый мысленно разговор, сказал Трофим, поставив чемодан в отведенной ему комнате. - И тебе буду не в тягость, и себя не стесню.
- Именно, Трофим. Чем прямее, тем лучше... Ты как, отдохнешь или пойдешь куда?
- Пойти-то бы лучше... А то как-то сразу и один... Давай уж, Петрован, пожертвуй денек для меня. Сходим на речку... Может, и окунемся по старой памяти... Да и дорассказать надо про свою жизнь.
Тейнер, рассчитавшись с шофером, видимо желая опять оставить братьев одних, сказал Петру Терентьевичу:
- А я хочу предоставить возможность огуречному рассолу и водке выяснить свои отношения и тем временем проверить качество новой кровати.
На этом и порешили.
Трофим сразу же, как они вышли в поле, приступил к продолжению начатого. Это был холодный рассказ, вовсе не похожий на ту исповедь, которую он обещал Петру Терентьевичу в письме. И Петр Терентьевич, слушая Трофима, не верил даже тому, что было правдой.
И когда братья подошли к речке, Петр Терентьевич сказал:
- Всего все равно не расскажешь... Давай лучше пойдем в воду.
Здесь они когда-то купались мальчиками. Здесь ловили рыбу. Здесь они теперь снова, на склоне лет своей жизни. А речка течет, как прежде. Может быть, она стала чуть-чуть мельче. А может быть, только казалось, что она была глубже и шире в те далекие детские годы.
- Ну что же... Это можно, - ответил тихо Трофим, оглядывая знакомые берега. - Как много утекло воды, Петрован!
- Порядочно, - подтвердил Петр Терентьевич и начал вслед за братом неторопливо раздеваться.
XV
Вечером этого же дня Бахрушин зазвал к себе старика Тудоева и секретаря парткома колхоза Дудорова.
- Не пропадать же пельменям, - пошутил Петр Терентьевич, довольный их приходом. - Да и перекинуться надо о текущем моменте.
Жаркий день сменился теплым вечером. Солнце еще не село, а уже запахло табаком, посаженным в палисаднике Еленой Сергеевной. Доносились далекие песни воскресного гуляния молодежи.
