- Пожалуй, что и так, - согласился с ним Петр Терентьевич. - Она и без того немало в белогвардейских женах ходила. А коли ты убит, значит, все ее прошлое тоже как бы умерло. Давай дальше, Трофим.
- А дальше дедово золото помогло. Наверно, слышал об этом от Даруни.
- Знаю, рассказывала она.
- В Шанхае я пожил недолго. Схватить могли. Подумал-подумал... Пересчитал остатнее... Да и махнул в Америку. Не из чего было выбирать... Приехал и объявился, каким я и был, Трофимом Терентьевичем Бахрушиным. Посидел сколько-то как бы в карантине... А потом видят - правду человек говорит. И деться ему некуда. Выпустили. Дали временные бумаги. Иди на все четыре стороны. Ну вот я и ходил то по портам, то по фермам.
- А разговаривал как? - перебил Петр Терентьевич.
- Когда приспичит, так заговоришь. Там слово, тут два... А до этого, когда плыл в Америку, матросы меня натаскивали. В Америке не много надо слов, чтобы не пропасть. Главное - денежки. Они на каком хочешь языке без запинки разговаривают. Скопил их сколько-то... Одежонку справил. А потом как-то слышу - две женщины по-русски говорят. Я к ним. Так и так. Дальше больше. Адрес дали... И попал я, братец, в американский Висим. К русским кержакам. Кругом Америка, а у них русские печи топятся. Избы с крытыми дворами стоят. Медные иконы. В огороде горох, бобы, репа - тоже русские. Ну, думаю, женюсь я тут и в дом войду. Предвиделся такой... Одна там рано овдовела. Марфой звали. Дом хороший... И она, хоть была далеко не ровня покинутой Дарунюшке... Но ведь что сделаешь. Жить-то надо... Да рассохлось дело.
- Не приняла?
- Что ты, Петрован! Слезьми обливалась. Ну а я, видно, к той поре совсем звереть начал. Уж коли я столько потерял в Бахрушах, не хотелось на малом останавливаться... Эльза в деревню приехала. На паре вороных... Кержаков на свою ферму нанимать... Как увидел я ее, так и обмер...
В это время вернулась Елена Сергеевна и спросила, не пора ли подавать самовар. Трофим оборвал рассказ на полуслове.
- Потом доскажешь, - попросил Петр Терентьевич. - А теперь, пожалуй, не грех и чаю напиться.
XIV
Тейнер проснулся так же неожиданно, как и уснул. Войдя в дом, где Бахрушины пили чай, он сказал:
- Я хочу спросить, не пора ли гостям домой, а затем узнать, где их дом...
- Я провожу вас, мистер Тейнер. Давайте стаканчик чайку покрепче, для освежения.
- Может быть, огуречного рассольцу? - предложила Бахрушина.
- Да! Я об этом читал много раз и никогда не пробовал сам. Но я верю русской литературе.
