Я снова мысленно обратился к своему шлему:
– Как-нибудь неназойливо, отголоском в памяти, напомни полковнику о паутине. А то он опять, боюсь, раздухарится. Полковник легко «заводится»…
– Сделаю, – легко ответил шлем. Но его услышал только я. Или просто у майора Медведя и ефрейтора Ассонова выдержка железная, и они никак этого слышания не показали…
– Принимай, ефрейтор, – улыбнулся я, тоже вспомнив о паутине, и о том, как трепыхался в ней еще совсем недавно полковник. – Твоя новая винтовка. Сверхдальнобойная и сверхточная, как назвал ее товарищ старший лейтенант. На три с половиной километра стреляет какими-то особыми снайперскими пулями.
Я посмотрел на Сорабакина. Полковник мучился отдаленными воспоминаниями, и тер выпрямленными пальцами себе лоб, словно при головной боли. Но и головная боль у него вполне могла присутствовать. Мой квантовый киберкомпьютер сумел, не раскрывая Сорабакину рот, влить туда целую бутылку водки. Доза не шуточная даже для такого крупного мужчины.
Меня в этой ситуации радовало уже одно то, что полковник больше не стал зацикливаться на фантастической тематике, в которую с трудом верил. Видимо, воспоминания о паутине оказалось излишне для него зримыми. Как воспоминания о смирительной рубашке для психически нездорового человека. Я вот психически здоров, но больным могу посочувствовать, потому что однажды на учениях, согласно плану, попал к «противнику» в плен. И дал «нужные показания». Естественно, те, что было необходимо дать, для чего я в плен и «пошел». За что меня связали так, что я не мог длительное время ни рукой, ни ногой пошевелить. И это состояние оказалось более мучительным, чем банальное избиение. А избиения на тренировках по рукопашному бою мне переносить тоже доводилось.
Ассонов, по-прежнему держа шлем в левой руке – он мне, помнится, уже жаловался, что шлем мешает ему, сковывает голову, из-за чего трудно прицеливаться, слушал тихие объяснения старшего лейтенанта Епиханцева, который все запомнил, что прочитал в инструкции. Я тоже все запомнил, но, видимо, мне это стоило большего труда, поскольку терминология мне частично была непонятна, и запоминание мое были чисто механическим. И даже ударения в нескольких словах я не знал, и произнес бы их неправильно. Валентин, убрав шлем в карман, уже вытащил винтовку из кейса, и держал в руках с нежностью и осторожностью.
Майор Медведь сел за компьютер, и стал читать инструкцию по сборке и включению автономного источника электроэнергии «Энерджин»
