– Подождите, сейчас вас обязательно примут, – произносит блондинка очень сухо, даже не поднимая на меня своих глаз.
Возможно, я нахожусь в какой-то больнице. Скорее всего, я упала и ударилась головой, когда Сэм толкнул меня в дом. Ну и не поздоровится же ему, когда сюда приедут Дилан и папа.
– А как я сюда попала? – решаю после долгих внутренних колебаний всё же поинтересоваться у странной блондинки. Может быть, Сэм привёз меня сюда, осознав, что переборщил прошлым вечером со столь навязчивым приглашением в гости.
– Ах, это вы! – блондинка выпаливает, едва подняв на меня глаза.
Сильное жжение и жар пропитывают моё тело. Мне сразу становится настолько плохо, что я из последних сил пребываю в сознании. Ухоженная блондинка, одетая в белый пиджак, резко встаёт из-за стола и направляется прямо ко мне. Её идеально собранные в пучок волосы и нежные с изящным маникюром ногти сразу отвлекают меня, приковывая внимание, но моя внутренняя сила духа всё же позволяет мне оторвать свой взгляд от напыщенных идеальностей, и я, словно освобождая его, просто смотрю в пол, стараясь отвлечься. Когда блондинка подходит ко мне настолько близко, что касается моей обнажённой руки, я замечаю, что вместо ног у неё обычные козьи копытца.
Я вздрагиваю, стремясь освободиться от навязчивого и неприятного сна, и резко открываю глаза. Сквозь грязные стёкла огромных витражных окон пробивается яркий настойчивый свет. Уже утро или, скорее всего, уже день. Дилан меня убьёт. Родители, наверное, подумали, что я осталась у Дилана, который будет просто вне себя, когда узнает, что Сэм силой заманил меня в дом. Я осматриваю себя в поиске повреждений. Одежда цела, крови и ссадин нет, только меня сильно тошнит, и цвет кожи на первый взгляд показался мне какого-то странного зеленовато-землистого оттенка.
– Вот ведь неудача какая! У меня, кажется, сотрясение! – подумала я, осмотрев себя ещё раз.
– Ты очнулась. На этот раз на это ушло гораздо больше времени, чем требовалось нам прежде. Почти трое суток. – Сэм стоял у другого окна, и мне трудно было разглядеть его лицо, освещённое проникающими через стекло яркими лучами осеннего солнца.
– Трое суток? Я валяюсь на грязном полу уже трое суток? – Мои глаза чуть не лопались от удивления, смешанного с доброй горстью гнева. – Меня, вероятно, уже ищут! Ну и взбучка же тебя ждёт! Папа и Дилан тебя в порошок сотрут.
– Ангел мой, они даже не помнят, кто ты такая и присутствовала ли ты вообще в их искалеченных жизнях. – Сэм отвернулся к окну и продолжил наслаждаться осенним и всё ещё ярким солнцем. – Ты как наваждение или мираж средь пустыни для них.
