В процессе языкового общения происходит кодирование и раскодирование мыслей. Оперирование языковыми знаками происходит в пределах заданной структуры и системы языка, что дает возможность интерпретировать те или иные положения и утверждения, выраженные языковыми средствами. Поэтому обмен информацией включает не только интерпретацию знаков, но также и знания языка коммуникантами [27].
По мнению А. В. Дорошенко, именно в процессе общения все события, явления действительности получают свои названия. Не язык заставляет говорящего называть то или иное событие закрепленным за ним именем, а сам говорящий определяет, какое из языковых средств выбрать, чтобы сообщить об этом событии в нужном ему смысле [11]. Результатом коммуникативной деятельности, по утверждению Л. М. Салминой, является порождение новой действительности, удовлетворяющей или неудовлетворяющей потребностям ее участников, их мотивам [25].
Следовательно, относительная свобода связи между объектом реальности, мышлением и языком позволяет носителю языка связывать со знаком те мысли, которые он считает нужными.
§ 2. Семиотические аспекты языка
На рубеже XIX–XX вв. произошли существенные сдвиги в структуре научных теорий, в принципах их построения. Сами теории приобретали все более абстрактный характер. В этой связи анализ знаков и значений знаковых выражений приобрел особенно важный философский характер. Возникла необходимость выявить связь знаковых систем, используемых в науке, с реальной действительностью.
Обширные исследования в области науки и ее языка дали толчок к развитию семиотики как теории знаков и знаковых систем. Пионерами в разработке семиотики стали два известных американских логика – Ч. С. Пирс и Ч. У. Моррис.
Главной заслугой Пирса в развитии семиотических исследований было введение понятия «знаковая ситуация». Вместо традиционной дихотомии «знак» – «обозначаемый предмет», Пирс ввел семиотическую трихотомию. В терминологии Пирса последняя называется знаковой ситуацией или знаковым процессом. Выбор терминологии определялся тем, что Пирс обратился к тому механизму, в котором вещь, нечто чувственно данное, становится заместителем, представителем, другой вещи – знаком. По Пирсу, знак есть нечто, представляющее что-либо некоторому лицу в некотором отношении. Позднее Моррис уточнит понятие знака: «Ничто само по себе не является ни знаком, ни носителем знака, а становится им лишь постольку, поскольку посредством его можно осознать нечто иное» [17, с. 37]. Это означает, что знаком может служить любая чувственно воспринимаемая вещь. Не требуется, чтобы она обладала какими-то специфическими «знаковыми» свойствами, ибо физические свойства предмета, выступающего в роли знака, безразличны к его знаковой функции. Знак имеет материальную природу, но ее конкретное проявление (субстрат) не влияет на сущность знака.
