Все трое на одном корабле! Что может быть лучше? Наша дружба была прочной, как броненосец. Но бывает, и броненосцы выбрасываются на мель…
Все началось с цирковой афиши. На ней оранжевый лев держал щит, а на щите писалось:
ТОРОПИТЕСЬ! ПОСЛЕДНИЕ ДНИ!
Говорящий крокодил!
Летающий слон!
Женщина-гидра!
Морские львы!
Мы завороженно глядели на афишу, как кролики на удава, не в силах пошевелиться. Наконец Алешка сказал, что он еще ни разу не видел живого крокодила. Санька заявил, что летающего слона он видел, но только во сне. Меня же почему-то привлекала женщина-гидра.
Но денег-то, денег у нас не было. В то время один билет на галерку цирка стоил сто тысяч рублей.
Алешка, обладавший практическим умом, задумался. Он сел на обочину мостовой, уткнулся подбородком в колени и принял позу мыслителя. Мы с надеждой глядели на него.
Достанем! — спустя несколько минут произнес Алешка.
На другой день мы обедали без хлеба. Съели по две тарелки супа. А хлеб мы принесли чистильщику сапог албанцу Коке, двадцать лет просидевшему на Греческой площади в своей белой албанской феске. Он долго и сердито разглядывал куски черного хлеба, обнюхивал их со всех сторон и неодобрительно качал головой, словно наши пайки были фальшивые.
— Между прочим, в Одессу идет пароход, везет пшеницу, — сообщил Кока. — Хлеб подешевеет…
— Где Одесса, а где пароход? — усмехнулся Алешка.
Уже на подходе, — сказал Кока и сделал вид, что возвращает нам наши пайки. Но его пальцы, вцепившиеся в хлеб, не разжались.
— Триста тысяч, — объявил Алешка.
В глазах Коки вспыхнуло негодование.
— Есть в твоей душе бог или нет в твоей душе бога? — спросил он Алешку.
— Нет бога, — сказал Алешка.
— А раз нет, так вот вам сто тысяч, и с богом, — решительно определил свою цену Кока.
— За три фунта?
— В Одессу идет хлеб…
Наступило молчание. Мы вырвали наши пайки из цепких рук Коки и отошли в сторону.
— Если вам дадут больше, то провалиться мне здесь, вот на этом месте! — закричал Кока и тыльной стороной сапожной щетки начертил возле себя круг, место, куда он пожелал провалиться.
Мы отошли еще дальше.
— Придется отдать, — сказал Алешка, — купим один билет… А тот, кто пойдет, пусть возьмет глаза в руки и про все нам расскажет. Бросим жребий.
Счастливый жребий достался мне.
Итак, я лазутчик в Страну Цирковых Чудес, в страну, где гимнасты, как птицы, парят под куполом цирка, где рычат грозные звери, кувыркаются клоуны и пляшут на золотом ковре лилипутки-дюймовочки…
