«Как живёшь-дышишь, мил человек?» – поинтересовался мой необычный спаситель.
«Всё нормально, пациент скорее жив, чем мёртв. А вот вас, кажется, внизу уже в международный розыск объявили», – бодренько отвечаю. «На, прикройся, – он снял с себя куртку и бросил мне на колени, оставшись в белом свитере. – Чем могу. Тут наверху прохладно». «Лучше простыть, чем изжариться», – пробурчал я, надевая куртку. Снова заговорили наушники: «Лазарь Гаврилович, мы поставили в известность военных. Здесь – пограничная зона, несанкционированные полёты строго пресекаются. Не доводите до греха, возвращайтесь на базу».
Ещё этого не хватало! Нас что, могут сбить? Стоило ради этого улетать со склона вулкана.
От этих печальных размышлений меня отвлекло новое обстоятельство. Ровный звук двигателя стал периодически прерываться подозрительным чиханьем. Как будто кто-то прямо над нашими головами взрывал гигантские петарды. Видимо, вулканический пепел или куски лавы попали в двигатель. Плавное последовательное движение летательной машины прерывалось резкими рывками. В салоне вертолёта повисла пугающая тишина. Седобородый пилот резко потянул штурвал на себя. Пока лопасти по инерции вращались – машина подчинялась воле пилота, благодаря этому движению мы смогли миновать склон надвигавшейся на нас сопки. Но неизбежное должно было случиться. Я упёрся ногами в пол и приготовился к стремительному падению.
Внезапно всё вокруг погрузилось во тьму, процесс движения стал неощутим. Моё тело словно утратило вес. Наверное, так чувствуют себя космонавты в невесомости. Я протёр глаза – мрак не рассеялся. Я понял, что время и пространство вокруг нас претерпели странные изменения. Мы словно очутились в каком-то пузыре, где время текло по-другому, где процессы движения подчинялись иным законам.
И тут в полной темноте я начал замечать некоторые движения. Как будто на чёрном фоне двигались ещё более чёрные фигуры. Чёрный и ещё чернее. Ничего подобного в своей жизни я раньше не ощущал. Эти фигуры парили вокруг нас в плавном танце. Иногда их движения ускорялись, иногда замедлялись, подчиняясь какому-то чарующему, неземному ритму.
«Что это – ад или рай?», – пронеслось в моём сознании.
Я тут же получил ответ на этот вопрос. Одна из фигур приблизилась почти вплотную к моему лицу. На чёрном фоне внезапно зажглись глаза. Пронзительно голубые, бездонные, невыразимо ласковые и в то же время печальные. Меня охватила приятная тёплая дрожь. Обожжённые части тела перестали болеть.
