наших мыслей и поступков. Выбирая жениха, невесту или книгу для чтения, мы не испытываем никакого воздействия предшествующих событий, над которыми у нас нет контроля. Мы охотно наделяем себя и окружающих свободой, отрицая влияние объективных факторов, связанных с жизненным опытом. Когда же оказывается, что мы не правы (о чем свидетельствуют данные нейрофизиологических исследований мыслительной деятельности и поведения человека), мы уже не понимаем, какими правдоподобными доводами можно было бы обосновать наши привычные представления о личной ответственности
{5}.
Проанализируем утверждение: насильники и убийцы совершают преступления по собственной воле. Если оно не полная бессмыслица, значит, преступники имели возможность поступить иначе – и не под влиянием случайных неконтролируемых факторов, а потому, что они, как разумные существа, обладали свободой мысли и действий. Сказать, что они были вольны не насиловать и не убивать, – значит признать, что они могли подавить в себе импульсы агрессии (либо даже пресечь само их появление), даже будучи в том состоянии, в каком они пребывали в момент преступления (с учетом всех факторов влияния, включая деятельность мозга). Допустить наличие свободы у жестоких убийц равносильно вынесению приговора. В противном же случае пространство для обвинения сужается, и даже самый закоренелый социопат отчасти выглядит жертвой. В тот момент, когда мы задумываемся о причинах, следствиями которых стали сознательные акты насильников и убийц, и в зоне нашего внимания оказывается целая вереница таких причин, уходящая в их детство и за его пределы, вина преступников перестает представляться такой уж очевидной.
Компатибилисты в своей обширной литературе обошли эту проблему весьма хитроумно{6}. В большей степени, чем в любой другой области философии, их выводы напоминают выводы теологов. (Подозреваю, что это отнюдь не случайность: усилия были направлены главным образом на то, чтобы не позволить законам природы лишить нас заветной иллюзии.) Согласно компатибилистам, если человек хочет совершить убийство и идет на преступление по собственному желанию, действия этого человека отражают его свободу воли. Построение нарочито нелепое как в этическом, так и в научном плане. Людьми владеет много противоречивых желаний, однако некоторые из них, с какой стороны ни посмотри, являются патологией (то есть абсолютно неприемлемы). Большинство из нас в каждый конкретный момент находятся во власти сразу множества взаимоисключающих целей и стремлений. Вам хочется закончить работу и одновременно тянет ее отложить и поиграть с детьми. Вы намерены бросить курить, но мечтаете о сигарете. Вы дрожите над каждой копейкой, но не можете устоять перед покупкой нового компьютера. В конце концов одно из противоборствующих желаний необъяснимым образом берет верх над другим. И где же здесь свобода?
