бы в
54
дальнейшем стать сырьевыми базами египетского государства. Довольно
крупное место в
данном отношении занимала страна Пунт, очевидно, находившаяся на
африканском
побережье Красного моря, в районе Сомали или прилегающих стран.
Экспедиции в Пунт
снаряжались уже в эпоху 11-й династии. Об одной такой экспедиции мы
узнаем из
надписи вельможи Хену, высеченной на скалах Вади-Хаммамата.42) В этой
надписи
говорится о том, что Хену был отправлен в Пунт для доставки оттуда свежей
[буквально
— зеленой] мирры. Хену отправился из Коптоса по направлению к Красному
морю. Здесь
на берегу моря был построен, снаряжен и отправлен в Пунт корабль, специально
предназначенный для этой цели. Путь по ущелью Вади-Хаммамат был сопряжен
с
большими трудностями. Хену пишет, что он шел во главе большого отряда из
3000 чел., в
состав которого, очевидно, входили специальные отряды воинов, собранные
со всего
Египта. По дороге приходилось преодолевать сопротивление местного
населения,
враждебно относившегося к египтянам. Так, Хену пишет: «Войско сперва
очищало
дорогу, уничтожая тех, кто враждебно относился к царю».43) Воду, хлеб и
сандалии
приходилось везти с собой. Таким образом, несмотря на очень ограниченный
паек — 2
кружки воды и 20 хлебцев в день на человека, за войском должен был
следовать очень
громоздкий обоз. Для того чтобы обеспечить людей водой, по дороге был
вырыт ряд
колодцев.
Таковы были те трудности, которые необходимо было преодолевать при
организации
торговых и военных экспедиций в далекие южные страны. Вполне естественно, что
преодоление этих трудностей должно было требовать довольно значительной
организации
в деле формирования и снабжения уже более или менее крупных воинских
частей,
прокладки и охраны дорог в пустынных районах и обеспечения войск всем
необходимым
во время больших переходов.
Но это расширение завоевательной политики египетского государства
требовало
большого напряжения всех живых и материальных ресурсов страны, что было
возможно
лишь на известной ступени централизации всего государственного аппарата.
Однако
этому [68] противилась поместная аристократия, уже с конца Древнего
царства
укрепившаяся в номах, владевшая там громадными поместьями и занимавшая в
областном управлении высшие административные посты. В смутный период
между
Древним и Средним царством эта поместная знать еще более усилилась, так
что
правители номов постепенно превратились в маленьких царьков, чувствовавших себя
совершенно независимыми от центрального правительства. На этой почве, очевидно, и
