Мистер Кэмпион с ритуальной торжественностью отведал ветчины; Маркус мрачно и вежливо за ним ухаживал, следуя одному из главнейших правил этикета – гостя необходимо как можно скорее накормить, предпочтительно чем-нибудь холодным.
Гостю же все происходящее казалось совершенно нормальным: его как будто каждый день вызывали на места катастроф и кормили холодной ветчиной. Деловито расправившись с ужином и благоговейно выкурив предложенную сигару, он наконец взглянул на хозяина дома, вежливо улыбнулся и непринужденно осведомился:
– И много у вас убийств происходит в это время года?
Маркус уставился на него, затем очаровательно покраснел.
– А тебя по-прежнему хлебом не корми – дай дурака повалять! – воскликнул он. – Я прямо как чувствовал, что ты надо мной потешаешься.
– Отнюдь. Я пытаюсь кое-что вспомнить. У тебя ведь была похвальная грамота за манеры и поведение, да?
Маркус позволил себе улыбнуться и оттого сразу стал похож на живого человека, но в следующий миг снова погрузился в прежнее состояние духа: мрачное и тревожное.
– Послушай… только не подумай, что я завлек тебя сюда обманом… но у меня сейчас туговато с деньгами.
Мистер Кэмпион отмахнулся и с укоризной произнес:
– Брось, друг! Я сделаю все, что в моих силах.
Лицо молодого адвоката просветлело. Тут пришла ревматичная горничная – убирать со стола, и Маркус предложил Кэмпиону пойти в кабинет, где можно было спокойно поговорить с глазу на глаз. Когда они поднимались по узкой дубовой лестнице, Маркус вновь обратился к приятелю виноватым тоном:
– Ты, как я понимаю, привык к подобным происшествиям? – смущенно пробормотал он. – Я, признаться, жутко струсил.
– У меня редко бывает больше одного трупа за квартал, – скромно ответил мистер Кэмпион.
Они вошли в комнату – типичный рабочий кабинет кембриджского выпускника, безукоризненный с эстетической точки зрения и лишенный каких бы то ни было элементов уюта, если не считать двух кресел у камина. С коврика им навстречу вальяжно поднялся кудрявый фокстерьер – явно с непогрешимой родословной. Маркус торопливо его представил:
– Фун. Полная кличка Фезерстоунхаф.
К легкому недоумению хозяина, мистер Кэмпион пожал псу лапу. Последнему это явно понравилось: он прошел вслед за гостем к камину, сел на коврик и в течение всего разговора сохранял то же породисто-благородное выражение морды, что отличало и его хозяина.
Маркус Фезерстоун являл собой печальное зрелище. Все неприятные мелочи жизни он привык встречать с одним и тем же равнодушием, позволяющим экономить умственные и душевные силы, однако сегодня он столкнулся с чем-то таким, что выбило бы из колеи даже самого бывалого человека.
