Не сговариваясь, подхватили Светлану под локти.
— Пойдем-пойдем в палатку. Там будешь спать!
— Не х…чу!
— Пойдем, а то Эдик расшумится.
— А мне фиолетово! Сам кашу заварил, пусть и расхлиб… расхлеб… в общем мент позорный.
Но довод все — же подействовал, она перестала упираться и попыталась встать.
— Удоды… все удоды.
Она висела на руках, как мешок нечистот, как налитая свинцом груша. Подруги волокли ее из последних сил.
— А че, девки. Души с неба на нас смотрят, как думаете?
От изумления поварихи разжали руки, Светлана хлопнулась на карачки. Задрав подбородок, с минуту таращилась в небо, и поползла в палатку. Слышно было, как она там умащивается, бормочет. Потом захрапела.
— Уф! Думала, не дотащим.
— А мне ее жалко сделалось, — призналась Варя, — она, конечно, за себя трусит, но вдруг и за Людмилу немного переживает? Ну и сорвалась. Души смотрят…
Обе глянули вверх, но звездный купол на глазах таял, исчезал в неведомо откуда наплывшем тумане. В Приморье всегда так — только было ясное небо, и мигнуть не успеешь — все затянуло. Один месяц бледным пятном желтеет над горбушкой острова.
Светлана умерла ночью. Обнаружил этот кошмарный факт Эдик, который вернулся с материка. Подкатил на «галоше» к мосткам, пришвартовался и прямиком двинул в докторскую палатку. Когда вынырнул обратно, лица на нем не было.
Тяжело ступая, комендант прошел в кухню и приказал Варе.
— Готовку временно отложи. Срочно собери всех наших в столовую. Докторши не нужно. Костя где?
— Туристов на Красные скалы повел. Утром собирались на шверботах на остров Коптева, но ветер сдох, и тогда…
Тут Варя заметила, что комендант ее не слушает. На скулах Эдика катались желваки, кожа цвела пятнами в цвета государственного флага. Взгляд был пуст, как у отморозка с ножом в ночном переулке.
Перепуганная Варя порскнула скликать народ. Ей повезло — когда добежала до крайней палатки (обиталище Джемайки), навстречу из-за мыса вывернула группа туристов с Костей во главе. Зато Джемайки не оказалось, с москвичами и семьей Бабкиных она ныряла в Баклановой бухте.
— Не понимаю, зачем такая срочность, — ворчала Маринка, отчаянно зевая. (Ее пришлось вытягивать из палатки за ногу.) — Всю сиесту мне поломал. Будто медведь в лесу сдох. Ой.
Она хлопнула себя по губам.
Эдик, набычившись, стоял посреди столовой. Пустой взгляд коменданта скользнул по лицам сотрудников и уперся в Костю.
— Ты зачем, гнида, Светке бухло продал? Я тебя предупреждал? Предупреждал, нет?
