— Что?
— Ничего. Ты говорила, надо спальники застирнуть. Пошли. Плевать на салат, в крайнем случае, обойдутся. Тем более, Эдика нет, а Влад в расстроенных чувствах, ему не до дисциплины.
Они вытащили спальники на берег, и, морщась, начали замывать пятна засохшей рвоты.
— А это чего? Зелень какая-то. — через пару минут сказала Маринка.
Варя приподняла край спальника.
— Ну да, зелень. Похоже, водоросли отпечатались. У меня как-то одна отдыхающая порошок стиральный просила, ее деточки варили в палатке кашу из водорослей и все угваздали.
— Ты хочешь сказать, Людмила тоже кашу варила?
— Ага. В красной миске.
— Шутишь?
— Ты ведь знаешь, что нет. Сказать вслух?
— Ну скажи, скажи. Ты же у нас интеллектуально подкованная, тонну детективов перечитала. А я что, я только пописать вышла Варя не обратила внимания на маринкин стеб. Подруге просто было страшно. Варе и самой было страшно произнести вслух то, что с утра плавало в воздухе.
— Водоросли были в миске. Она опрокинулась, оттого и пятна. А Людмиле сделалось плохо, и она умерла от биологического яда морского происхождения. Это не могут быть ежи — они в водорослях не сидят. А рыб ядовитых здесь нет.
— И следов от уколов нет, — подхватила Маринка, — зато ожоги, красные пятна. И водоросли. Значит, это…
— Крестовичок, — одними губами произнесла Варя, — и не один, я думаю.
— Фу!
Маринка вскочила и кинулась в воду.
— Я остужусь! Не могу больше!
Не оборачиваясь, она зашла по пояс и поплыла. Варя догнала и пристроилась рядом. Не сговариваясь, подруги поплыли к заменявшей бакен ржавой бочке, что колыхалась в волнах метрах в ста от берега. За бочку цеплялись навещавшие лагерь большие яхты, если оставались на ночь.
— Думаешь, Людмила наловила крестовичков, а потом миска опрокинулась?
— Когда бы Людмила крестовичков ловила? Она даже с маской ни разу не ныряла. И потом, их еще поискать надо, этих тварей.
— Выходит, они случайно в водорослях оказались?
— Ага. Приправой к каше.
Варя ухватилась за край бочки, чтоб передохнуть.
— Кто-то принес ей эту миску. Вернее, не ей, а просто поставил в палатку.
— Кошмар, что ты говоришь!
— Кошмар.
Варя представила, как это было — ночь, веселая, немного выпившая (самую малость) Людмила возвращается с пикника. В темноте ныряет в палатку, даже если и подсвечивала себе фонариком, вряд ли что разглядела. А может, миску загородили спальником.
Людмила начинает раздеваться, миска опрокидывается и крестовички впиваются в тело.
Эти мерзкие твари всегда впиваются своими щупальцами в человека — у них и название такое — цепляющая медуза.
