— Набундючился и буркнул, что пока меньше.
— Вот это да! То-то я смотрю, он в этом году совсем наглый стал. В прошлом сезоне тише командовал.
Маринка задумалась на камне в позе копенгагенской русалочки. А Варя, нацепив маску с трубкой, скользнула в воду.
Под животом проплывали ущелья, где прятались колонии мидий, бурые чащи водорослей колыхались вершинами, как щупальца осьминогов, россыпи морских звезд, лилово-черных с оранжевыми брызгами, укрывали дно. А вон грозно-малиновая звезда — луидиида обхватила хищными щупальцами сиреневый гребешок Свифта и давит бедняжку.
Варя резко нырнула. Как обычно, глубина оказалась вдвое больше, чем кажется. В ластах нырять быстрее, но Варя к ним не привыкла и редко пользовалась. Она все-таки добралась до дна, подцепила хищника и жертву и, отдуваясь, выскочила на поверхность. Выдрала гребешок у хищницы и зашвырнула подальше.
— Нечего маленьких обижать.
Звезда, кувыркаясь, опускалась на дно.
Варя проводила ее взглядом и опять поплыла. Склон понемногу уходил в зеленую глубину, а на светлом песке сидели морские ежи, одиночки и кучками, зеленые и лилово-черные, с гранеными иглами длиной в палец. Иногда прибой подкатывал ежей к лагерному берегу. Если на такого наступить в темноте, мало не покажется.
* * *
После ужина закрапал дождик. Слабенький, вроде грибного. Он подействовал на туристов, как снотворное, народ рано разобрался по палаткам. Когда последние доминошники убрались из столовой (вечерами она служила кают — компанией), Влад с Костей вынесли к пирсу завернутое в спальник тело Светланы. Эдик подвел «галошу» прямо к камням. Девиц (на сей раз вместе с Джемайкой) он отправил патрулировать берег, чтобы никого из туристов случайно не принесло.
Дождь колыхался размокшим полотенцем, в двух шагах уже ничего видно не было. Фонарь, что всегда горел возле кухни до полуночи, заранее потушили.
Все молчали, дождь шелестел, было мокро и как-то безнадежно.
Эдик потянул стартер и на малых оборотах, «вполголоса» отвалил в темноту. Остальные постояли и разбрелись, разговаривать никому не хотелось.
Утром Влад подошел к Варе. Она удивилась — куда девался самоуверенный мачо, атлет-победитель? И голос у Влада… просящий.
— Варь, такое дело. Завтра новый заезд. Надо бы в палатке прибрать… в той… ну, ты понимаешь.
Варю передернуло.
— Я, наверное, не могу. И вообще, почему всегда я? Вы с Костей сами. Или Джемайка пусть. А то всем неприятности, а она только ныряет!
