Она как бы невзначай глянула по сторонам, заметила стоящий чуть поодаль тёмно-синий автомобиль, убедилась, что пеший телохранитель не спеша направился к своему коллеге, и чуть ускорила шаг, проходя мимо вахтёра. Затем свернула за угол и побежала вдоль задней стены гаражей. Когда ей показалось, что никто на неё не смотрит, запрыгнула на крышу и помчалась вперёд, уже не видимая с улицы.
Старик Похабыч как раз возился с замками своего гаража. Лита спрыгнула на землю, мягко спружинив пальцами и коленями, слежавшийся снег под ней слегка хрустнул под подошвами её сапог, и это был единственный звук, который она произвела прыжком. Похабыч ничего не заметил, у него лязгали ключи в замках и скрипели петли гаражных ворот. Смазывать их не имело смысла, на таком морозе смазка бесполезна. Распахнув дверь, он вошёл в гараж и протянул руку к дверной ручке свой машины.
Лита подбежала к старику на носочках, её быстрые шаги на бетонном полу были совершенно бесшумными. Она чётко видела нужное место на шее Похабыча. Лёгкий удар туда пальцем — и старик мёртв, причём даже самый лучший эксперт скажет, что смерть была естественной. А потом останется лишь уйти тем же путём, что и пришла, через крыши, и пусть кто-нибудь только попробует стать у неё на пути.
* * *
Начальник полиции Антверпена, или как там называется его должность, по-английски понимал плохо, а говорил ещё хуже. Это выяснилось в самом начале разговора. Зато немецким он владел не хуже большинства немцев. Увы, немецкий словарный запас Палёнки отлично подходил для секса или обсуждения классической музыки, но совершенно не годился для перевода разговора двух полицейских. Но Бардину повезло — бельгиец нашёл элементарный выход из этого безвыходного положения: один из его заместителей сносно говорил по-русски. Палёнка с удовольствием отдала трубку Бардину, а сама вернулась к своему журналу.
Бардин спросил, не известно ли полиции Антверпена что-нибудь о бывшем силовом жонглёре и его жене, или, на худой конец, о её родителях.
— А почему вы интересуетесь этими людьми, минхеер Бардин? — спросил бельгийский полицейский.
— Вы что, еврей? — в свою очередь, спросил капитан.
— А как вы угадали? — изумился бельгиец. — Может, вы таки антисемит? Нутром нас чуете?
— Ладно, шутки в сторону, — Бардину эта пикировка быстро надоела. — Вы нам дадите информацию?
— Только при условии, что вы объясните причины своего интереса к этой семье, — в голосе русскоязычного бельгийца отчётливо прозвучал смешок. — Мы не рассказываем иностранцам о наших гражданах, не понимая, почему иностранцы проявляют к ним интерес.
