— Рассказывай, — потребовала Агата.
— Сперва дай одежду и чашку кофе, — взамен потребовала Лита.
Тётка взглянула на её обнажённое тело тяжёлым взглядом, и застыла на месте, тяжело дыша. Лита прекрасно знала, что это за симптомы — Агата возбудилась, и теперь, забыв обо всём, жаждет затащить племянницу в постель. Близкое родство никого в Роду не останавливало — слишком мало их выжило в войне с Врагами, причём в схватках гибли в основном мужчины.
Конечно, Лита была давно знакома и с девичьими, и с женскими ласками. Когда она родилась, женщин в Роду оставалось около сотни, а мужчин — четверо. Около десяти лет назад Враги прикончили предпоследнего из них, а сегодня настал черёд последнего, Бонифация. И что остаётся девушкам, если на секс с животными наложено строжайшее табу, нарушение наказывается смертью, а люди не из Рода тоже считаются животными?
— Какая же ты красивая, Кармелита! — сдавленным голосом произнесла Агата.
— Тётя, с тебя одежда и кофе, — напомнила Лита. — А о сексе со мной и не мечтай. Бонифаций убит, Ритуал не завершён, и если Совет не прячет где-то ещё одного мужчину или мальчика, с Родом Враги покончили. Так что оргазм меня сейчас не интересует от слова «совсем». А если будешь приставать, я тебя порву на клочки, будь ты хоть сто раз мудрейшая и член Совета Рода. Дошло?
Нет, не дошло. Несмотря на предупреждение, Агата запела приворотную песню. Откликаясь на мелодию, внутри Литы зашевелились щупальца звериной похоти. Она шагнула вперёд и отвесила тётке оплеуху. Та зарычала и рванулась к ней, Лита выдала короткий удар справа в солнечное сплетение. Она была стражем, обученным и тренированным защитником Рода, и уж не мудрейшая Агата бы стать для неё серьёзным противником. Тётка охнула и свалилась на пол, задыхаясь и корчась от боли.
— Одежда. Кофе, — снова напомнила Лита. — Потом расскажу, как погиб Бонифаций. Или, если хочешь, позвоню какой-нибудь другой мудрейшей, у которой не так сильно играют гормоны. Например, маме. Вставай, и даже не пытайся ещё раз применить приворот.
— За что ты меня так ненавидишь? — плаксивым голосом спросила Агата, с трудом поднимаясь на ноги. — Совсем недавно ты моих ласк не отвергала!
Лита промолчала, и Агата, осуждающе качая головой, пошла к шифоньеру. Швырнула племяннице свой поношенный халат, на несколько размеров больший, чем нужно, и стала рыться в груде огромных тапок.
— Не ищи, тётя, — посоветовала Лита. — В твоих тапочках я буду как на лыжах. Похожу тут босиком, надеюсь, битое стекло у тебя на полу не валяется. Завари лучше кофе. Мне чёрный и без сахара.
