— Давайте. Я уже давно понял, что вы имеете какое-то отношение к стране советов.
— Совет простой. Не связывайтесь с «Ван Хельсингом». Закройте дело под любым предлогом. При всей их карикатурности, у них очень влиятельные покровители.
— И кто же это? Или о таких вещах нельзя говорить вслух, особенно по незащищённой линии?
— Как раз об этих — можно. Покровителей у них несколько, я знаю только одного — Ватикан. Мне достаточно, а вам?
— Мне тоже достаточно. В смысле, того, что я от вас узнал. Большое вам спасибо.
Бардин повесил трубку и обернулся к Палёнке. Женщина всё так же читала, но уже не глянцевый журнал, а до сих пор не оформленные до конца документы по ограблению супермаркета. Почувствовав его взгляд, она подняла глаза.
— Это вы арестовали преступников, гражданин капитан? — восхищённо произнесла она. — Какой вы всё-таки крутой!
— Э, — он снова утратил дар речи. — О!
— Конечно! Я бы даже сказала, десять раз «О!». Но вы, как настоящий герой, скромный человек, и у вас плохо получается описать свой подвиг. Ну, вот что это за фраза «В субботу в неустановленное время эти перечисленные выше лица приступили к составлению плана ограбления, а к вечеру завершили его составление»? Почему бы не сказать просто «К вечеру субботы они спланировали ограбление»?
— У! — Бардин жестами выразил восторг, даже не вникая, что именно она говорит.
— Давайте я отредактирую ваш отчёт, а кое-где помогу вам его дописать? А то меня позвали переводить, а тот валлон, оказывается, говорит по-русски, вы и без меня обошлись. Вас не затруднит сделать мне кофе, гражданин капитан?
Через пять минут перед Палёнкой стояла дымящаяся чашка с лучшим кофе, какой только можно найти в управлении, из личных запасов шефа. Когда он узнает, а он непременно узнает, сперва будет нечеловечески орать, а потом найдёт и строго накажет виновника. Но Бардина это не остановило, он был согласен на всё.
* * *
Приехав в управление, Люба рвалась немедленно доложить Нежному, что нашла не только доказательства существования оборотней, но и прямую их связь с перестрелкой в квартире Бонифация. Сидя за рулём, она несколько раз мысленно произнесла свой рапорт, делая его всё лучше и лучше. Последний вариант, как ей казалось, мог убедить самого прожжённого скептика.
Но на полпути ей встретился шеф, и приказал всё бросить и зайти к нему в кабинет. Якобы у него к ней есть неимоверно важный разговор, причём срочный ещё более неимоверно. Люба попыталась рассказать об оборотнях ему, подчёркивая, что это и важнее, и срочнее, но он небрежно отмахнулся и даже слушать не стал.
