Распахнулись двери. Один за другим стали появляться писатели. Вглядываюсь в каждого, пытаюсь угадать — кто есть кто. Не было среди них, пожалуй, ни одного, кого бы я не знал заочно, по книгам. Но многих и по фотографиям в газетах, в журналах.
Вот Леонид Соболев. Понравился мне его «Капитальный ремонт». Высокий и грузный, в громадной, невиданной кепке песочного цвета, с поднятыми наушниками. Стоит важно, как памятник, опираясь на толстую суковатую палку.
Пробежал, всех оглядывая и всем себя показывая, пышноволосый, живой и верткий, с гитарой в руках, нестареющий комсомолец Александр Безыменский.
Медленно, вскинув красивую голову, прошагал Иосиф Уткин.
Бруно Ясенский, автор нашумевшей книги «Я жгу Париж».
Вера Инбер, изящная и хрупкая, словно куколка.
Неторопливый, задумчивый и печальный Лев Славин.
Илья Ильф и Евгений Петров, неразлучные, как и на обложках своих книг «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Ильф — среднего роста, худощавый, мрачный, с обветренными тяжелыми губами, в старомодном пенсне, в черном костюме. Петров — высокий, широкоплечий, веселый, доброжелательный, в светлом пиджаке.
Борис Пильняк, неутомимый путешественник. Его книги об Америке и Японии я успел прочитать.
Леонид Леонов. Автор «Барсуков», «Соти» и «Вора».
Кудрявый, белокурый, с пухлыми губами, с дерзким и веселым взглядом поэт Павел Васильев.
С детской челкой, наползающей на глаза, Лидия Сейфуллина.
Константин Тренев, высокий, сутулый и задумчивый.
Черноглазый, черноволосый, с голой макушкой и с румяными скулами, как у Будды, Владимир Киршон.
Тихий и скромный, с лукавой улыбкой мудреца на юном лице Михаил Светлов.
Николай Погодин, прославивший строителей пятилетки в пьесе «Поэма о топоре».
Какая-то писательница, окутанная облаком духов и одетая так роскошно, что на нее страшно смотреть.
Художники Кукрыниксы: высоченный Куприянов, небольшого роста Крылов, русокудрый Соколов.
Янка Купала. Якуб Колас. Максим Рыльский. Юрий Яновский.
Один известнее другого. Все давным-давно заслужившие любовь читателей. Один я — автор книги, Не увидевшей еще света.
Рассаживаемся в ярко освещенном зале. Из разговоров понимаю, что не все из пришедших едут — кто-то пришел просто послушать.
Кирпотин, секретарь оргкомитета Союза писателей, говорит, что коллегия ОГПУ по указанию товарища Сталина предоставила возможность побывать на только завершенной ударной стройке пятилетки — Беломорско-Балтийском канале — группе из ста двадцати писателей.
