– Смотри, смотри! – закричал Квентин. – Они прощаются.
– Хороший знак, – сказал Дэниел, кладя руку на плечо сына.
И они вместе помахали в ответ.
Кейптаун, ЮАР
7 ноября 2011 года
На вкус Пола Деррика, вечер проходил слишком формально и люди были чересчур сосредоточены на себе, чтобы вызывать у него интерес. Он потягивал вино – превосходное красное из Стелленбоса – и прислушивался к разговорам вокруг, различая по тембру искренний смех и смех притворный. Пол стоял у окна, выходившего на террасу и огни пляжа Клифтон, и вообще ни с кем не разговаривал бы, если бы его сестра Меган не решала время от времени его с кем-то познакомить. Он не был замкнутым, отнюдь. По роду деятельности он был знатоком людей, в какой-то мере ученым, исследующим человеческое поведение, специалистом по внешним проявлениям чувств, идущих изнутри, из того места, где обитает истина.
Он наблюдал за какой-то женщиной лет тридцати, которая разговаривала с крупным мужчиной в костюме в тонкую полоску. Он – кинопродюсер и пустозвон, любитель чесать языком, привычный к аудитории. Она – милая девушка со свежим лицом, как у Дрю Берримор, но одетая в стиле вамп: красное платье-рубашка, облегающее, как белье. По тому, как она прикасалась к руке мужчины и смеялась над его шутками, не трудно было понять, что она предлагает себя. Но она и робела: заправляла каштановые волосы за ухо, трогала пальцами ожерелье, переносила вес тела с каблука на каблук и расправляла платье. Она разыгрывала карту соблазнения по полной программе, но это была фальшивая нота в ее личности. Полу было жаль ее. К мужчине он испытывал презрение.
Он повернулся к большой группе, собравшейся вокруг Саймона Льюиса, известного фотографа британского происхождения и мужа Меган. Саймон ему всегда нравился. Этот человек легко относился к своему успеху и четко понимал, чего стоит, другими словами, знал, что мир будет продолжать жить и даже бровью не поведет, если он вдруг перестанет дышать. Он был остроумен, ироничен и самокритичен, к тому же делал действительно хорошие снимки. Однако восхищение Пола не возвысилось до уровня уважения. Ибо, несмотря на всю свою невозмутимость, Саймон был гедонистом и отказывался одомашниваться даже после свадьбы. Его любовь к женщинам Меган в конце концов приняла, во всяком случае, так она говорила. Но Пол знал, что с ней происходит на самом деле. Рана на ее сердце была настоящей. Саймон никогда не будет принадлежать только ей.
