Семь поэм | страница 47



Вот он –
    фашист.
Докажи.
И осиль.
Вот он –
    фашист!
Оголтело и мощно
воет
его знаменитая
        сталь…
Знаю,
что это почти невозможно!
Знаю, что страшно!
И все-таки
     встань!
Встань, лейтенант!..
Слышишь,
     просят об этом,
вновь возникая
        из небытия,
дом твой,
пронизанный солнечным светом.
Город.
Отечество.
Мама твоя…
Встань, лейтенант!
Заклинают просторы,
птицы и звери,
снега и цветы.
Нежная
    просит
        девчонка,
с которой
так и не смог познакомиться
              ты!
Просит
    далекая средняя школа,
ставшая госпиталем
          с сентября.
Встань!
Чемпионы двора по футболу
просят тебя –
       своего вратаря!
Просит
    высокая звездная россыпь,
горы,
   излучина каждой реки!..
Маршал
приказывает
и просит:
«Встань, лейтенант!
          Постарайся!
                Смоги…»
Глядя значительно и сурово,
вместе с землею и морем
            скорбя,
просит об этом
крейсер «Аврора»!
Тельман
об этом просит
       тебя!
Просят деревни,
        пропахшие гарью.
Солнце,
    как колокол,
          в небе гудит!
Просит из будущего
Гагарин!
Ты
  не поднимешься –
он
  не взлетит…
Просят
твои нерожденные дети.
Просит история…
И тогда
встал
   лейтенант.
И шагнул по планете,
выкрикнув не по уставу:
«Айда!!.»
Встал
и пошел на врага,
         как вслепую!
(Сразу же сделалась влажной
               спина.)
Встал лейтенант!..
И наткнулся
      на пулю.
Большую и твердую,
как стена…
Вздрогнул он,
       будто от зимнего ветра.
Падал он медленно,
          как нараспев.
Падал он долго…
Упал он
    мгновенно.
Он даже выстрелить
не успел!
И для него наступила
           сплошная
и бесконечная тишина…
Чем этот бой завершился –
не знаю.
Знаю,
   чем кончилась
          эта война!..
Ждет он меня
за чертой неизбежной.
Он мне мерещится
         ночью и днем –
худенький мальчик,
всего-то успевший
встать
   под огнем
и шагнуть
     под огнем!..
…А над домом тучи
кружат-ворожат.
Под землей цветущей
павшие
лежат.
Дождь
    идет над полем,
родную землю
       поит…
Мы про них
не вспомним, –
и про нас
не вспомнят!
Не вспомнят
      ни разу.
Никто и
никогда.
Бежит
   по оврагу
мутная вода…
Вот и дождь
      кончился.
Радуга
как полымя…
А ведь очень
хочется,
чтоб и про нас
       помнили!

Утреннее отступление о Москве

Нас у Москвы –
       очень много…
Как по привычной канве,
неудержимо
и строго
утро идет
     по Москве.
За ночь
    мосты остыли,
съежились
      тополя.
Дымчата и пустынна
набережная
Кремля.
Башни
    порозовели.
Сразу же стала видна
тихих
   тянь-шаньских елей
ранняя седина…
Рядом,
задумавшись тяжко, –
и далеки,
и близки, –