Глава первая. Венец всего живущего
Люстры в зале потускнели и погасли. Чернеет провал сцены. Стихает шелест программок и гул разговоров. Наступает глубокая тишина. Постепенно на сцене возникает фигура-сначала она туманна, почти призрачна, потом обретает плоть, наливается силой, и вот уже в сиянии выступает из мрака герой этой повести-Человек.
Шекспир восславляет его так, как может восславить один лишь Шекспир: "Что за мастерское создание человек! Как благороден разумом! Как бесконечен способностью! В обличьях и движении - как выразителен и чудесен! В действии - как сходен с ангелом! В постижении - как сходен с богом! Краса вселенной! Венец всего живущего!" И тем не менее Шекспир не удержался и в следующий же миг задал вопрос, который все мы когда-нибудь да задавали себе: "А что для меня эта квинтэссенция праха?" ("Гамлет", акт II, сцена 2).
Вопрос этот древен, как сам человек, и ответов на него нашлось едва ли меньше, чем было людей, его задававших. В биологической классификации современный человек обозначен как Homo sapiens sapiens - латинский ярлычок, означающий всего лишь "человек разумный". Ему давались и другие, более емкие названия, такие, например, как "политическое животное", "животное, пользующееся орудиями труда", "общественное животное", "существо, сознающее себя". И это лишь ничтожная доля определений, с помощью которых люди на протяжении веков пытались уточнить, что же это такое - быть человеком. Да, безусловно, человек обладает всеми перечисленными особенностями, но не только ими. С чисто физической точки зрения человек - любой человек - являет собой самое сложное сочетание молекул на Земле, а может быть, и во вселенной. В этом смысле индивидуальный человек отличается от остальных организмов лишь количественно. Но коллективный человек, то есть человек, объединенный в социальные группы, - это уже качественный скачок по сравнению со всеми остальными организмами. Сейчас он - командир космолета "Земля", и хотя он может разбиться еще до старта, но способен и повести его к звездам.
Понять, каким образом человек сумел занять место у пульта управления, - значит ответить на шекспировский вопрос. История эта запутанна, полна неожиданных поворотов и необыкновенно длинна, ибо начинается она с появления жизни на Земле почти за три с половиной миллиарда лет до появления собственно человека. Наше время, последняя треть XX века, особенно подходит для того, чтобы проследить историю человека, ибо оно совпало с новой фазой его изучения. В прошлом наиболее значимые описания человеческой сущности принадлежали пророкам, художникам, философам и поэтам. Но они излагали собственные взгляды, окрашенные личными, субъективными пристрастиями. И теперь особой нехватки в таких определениях не ощущается, но мы, кроме того, видим человека и по-иному, через беспристрастный объектив современной науки. Объектив этот не предлагает никакого неподвижного образа. Напротив, он создает непрерывно растущую мозаику поразительных деталей, быть может не столь поэтичных, как шекспировские строки, но вызывающих не меньшее благоговение.
