- Я прошла мимо него в гостиную. И сразу же остановилась.
Там был второй мужчина, гигант. Крупнее и даже выше Севастьянова, с лысым черепом, квадратным подбородком и поросшей жёсткой щетиной бульдожьей челюстью.
Сердце в панике затрепетало.
- Я этим не занимаюсь.
- Чем? - нахмурился Севастьянов.
- Сразу двоими. - Я инстинктивно сделала шаг назад - внезапно осознав, что отступила не к двери, а в сторону Севастьянова.
- А. Василий глава моей службы безопасности и моя правая рука. Он со мной уже больше десяти лет.
Я мгновенно почувствовала облегчение.
Василий сказал что-то по-русски. Севастьянов ответил. Я не понимала ни слова, но, без сомнения, тон Севастьянова был из разряда "со мной шутки плохи". Он обнял меня рукой, притянув ближе, чем несказанно удивил Василия.
Это что, очередное подтверждение тому, что Севастьянов не любит прикосновений? Или это дело прошлого?
Он ответил по-английски:
- Василий как раз уходит.
Тот, проходя мимо, бросил на меня колючий взгляд.
Когда мы остались наедине, я сказала:
- Он явно меня невзлюбил.
- Он подозрителен, потому что не смог найти о тебе никакой информации. На любого человека, контактирующего со мной более одного раза, заводится увесистое досье.
Это настораживало, но мне предстояло провести здесь всего-то пару часов, а потом - adiós.
Я отложила жакет и сумочку.
- Не могу сказать, что мне нравится в последнюю минуту вынужденно перекраивать своё расписание. У меня есть своя жизнь, знаешь ли.
- По моему опыту большинство эскортниц не перекраивают своё расписание "вынужденно", если им светит свидание с миллиардером.
- Ой, малыш, - я понимающе ему подмигнула, - сегодня ты не вполне миллиардер, верно?
Его губы изогнулись.
- Неудачный день на бирже. Значит, ты искала про меня информацию? И всё равно ведёшь себя как не знаю кто?
Я серьёзно ответила:
- Мне не нравятся вторжения в мою жизнь. Когда в понедельник я сказала, что мой личный номер должен остаться личным - именно это я и имела в виду.
- Неужели ты действительно злишься из-за этого? Я знаю, как поднять тебе настроение. - Подойдя к портфелю, он достал из него пачку сотенных банкнот, перетянутых банковской лентой. - Пять тысяч. Я решил, что после нашей первой ночи ты не станешь торговаться.
Проследовав за ним, я взяла деньги. Это будет двенадцать штук за две ночи! Плюс оплата за телефонный номер! И всё равно, вспомнив, какой униженной я себя чувствовала последние пару дней - и его сегодняшнее самоуправство, я поймала себя на том, что говорю:
