— Вот и славно, — сказала санитарка и повела меня в туалет.
Туалет представлял собой дощатую пристройку к бараку, из дырок, прорезанных в полу, несло холодным воздухом. Глаза резало от запаха хлорки.
В углу туалета громко стонала женщина, прижимая голову, стоящей перед ней на коленях девушки к своей промежности.
— Ах вы сучки! — громко закричала санитарка, — Клавка, ты опять за свое, ну погоди, сегодня получишь аминазина в толстую задницу!
Стоявшая женщина засмеялась и погладила лижущую ее девушку по голове.
— Зинка, — сказала она, — да разве я заставляю ее, она сама этого хочет. Правда, Машка?
Та, не отрываясь от своего занятия, энергично закивала. Тут эта Клавка внимательно посмотрела на меня.
— Зинка, а эта, что за девка? В первый раз ее вижу! — спросила она.
Санитарка не ответила, она, подняв мне больничную рубашку, заставила присесть на корточки.
— Ну, давай делай свои дела, — предложила она, — а то если напрудишь в кровать, так и будешь на мокром спать, поняла?
Наверно, привычная поза сделала свое дело, потому, что у меня все получилось.
Когда мы выходили из туалета, женщина с мужеподобным лицом ласково улыбнулась мне и сказала:
— Жди меня сегодня вечером, голубка.
Ее слова, не вызвали у меня никакого отклика, впрочем, как и все остальные, с момента страшного события. Санитарка привела меня обратно и ушла.
Я легла и бесцельно смотрела в потолок. Соседки по палате, шушукались между собой. Две бабули через койку от меня вели обстоятельный разговор, называя друг друга мужскими именами.
Через три койки от них металась привязанная к кровати женщина. Периодически она громко визжала, но на этот визг никто не реагировал.
Я вроде и не спала, но пропустила тот момент, когда на меня опустилась тяжелая туша женщины из туалета. Она села мне на грудь, опираясь коленями об матрац.
— Ты же будешь послушной девочкой, — улыбаясь беззубым ртом, сказала она, — полижешь писю тете Клаве.
Она начала придвигаться ко мне свой заросший лобок, затем привстала немного, чтобы опуститься на лицо.
В моем безразличии появилась первая трещина. Эмоция возмущения горячей волной прошла по телу, заставляя его изогнуться в судороге.
— Ого, а тебе это нравится, моя сладкая! — воскликнула тетка и опустилась промежностью мне на рот.
От зловония у меня перехватило дыхание. Я задергалась, стараясь освободить нос, чтобы вздохнуть воздуха и выпустив рысьи зубы, впилась в ерзающее по лицу тело.
От дикого крика у меня заложило уши.
