Генерал кашлянул, и полковник замолк, но тут же продолжил говорить, поняв, чего от него хочет начальник.
— Не волнуйтесь, Николай Григорьевич, — успокаивающе сказал он. — Кабинет тщательно проверен и защищен от прослушивания, все сотрудники присутствующие здесь имеют соответствующие допуски.
Генерал машинально кивнул, и Воскобойников принялся рассказывать дальше.
— После прибытия людей и техники мы смогли более плотно следить за Леной Гайзер и ее матерью. До Нового года в поведении девушки не было ничего подозрительного. Хотя обращали на себя внимание ее выдающиеся физические характеристики. К примеру, в больнице она могла легко одна переложить тяжелого больного с каталки на кровать.
Архивная группа, тем временем, работала по ее прабабушке Аглае Никаноровне Силантьевой, проживающей в Серебряном. Было выяснено, что там она пользуется репутацией опасной и мстительной знахарки. Тем не менее, очень популярной у местного населения. И тут нас ожидал первый сюрприз. В районном архиве при изучении книг церковных записей было выяснено, что Силантьева родилась в 1843 году. Честно говоря, мы думали вначале, что речь идет о ее матери, или еще какой родственнице, но оказалось, что это именно она.
— Так, что этой бабке сейчас сто двадцать лет? — воскликнул генерал.
— Так точно, — подтвердил полковник. — Именно сто двадцать. Однако ничего конкретно мы не узнали. Я хотел уже в ноябре снимать наблюдение с семейства Гайзер, однако подполковник Симонов, — тут Воскобойников кивнул в сторону руководителя группы отдела К и продолжил. — Уговорил меня оставить слежку еще на пару месяцев.
— Вы чем руководствовались товарищ Симонов? — поинтересовался генерал. — У вас возникли какие-либо подозрения?
Подполковник вздохнул и сказал:
— Товарищи офицеры, я знаю, как вы между собой расшифровываете название моего отдела. Должен вам сказать, что расшифровка правильная. Да, мы занимаемся очень специфическими вопросами и проявлениями сверхъестественного, не укладывающимися в рамки марксистско-ленинской философии. Говорю вам все это потому, что с сегодняшнего дня все присутствующие здесь, подпишут очередную бумагу о неразглашении, а потом с вами поработает наш специалист, чтобы даже во сне или под пытками не смогли рассказать то, о чем сейчас пойдет речь.
Мне снился занимательный сон. Я сидела на берегу золотой речки, у старого кострища. Напротив меня стоял на карачках Тим и пытался разжечь костер. Однако трут был влажный и, несмотря на сноп искр, сыплющихся от кремня, не хотел разгораться. Когда запыхавшийся парень поднял голову, я хихикнула, глядя на его раскрасневшееся озабоченное лицо.
