Она многозначительно посмотрела на Тима в этот момент, а тот сразу покраснел и кинул виноватый взгляд на меня. Бабушка и мама, к этому времени выпили по две стопки водки и этих переглядываний не заметили. Я вообще удивлялась, как мама после стольких потрясений еще держится на ногах.
Пока мы рассказывали о наших злоключениях, четверо детишек на полу расправлялись со сгущенным молоком. Две банки были уже вылизаны дочиста и похоже это грозило и оставшимся.
За окном, между тем, быстро темнело. Я уже знала, что время здесь идет вперед нашего на два часа и сейчас здесь уже почти три часа дня. Зимний день короток, и меня начинало вновь одолевать беспокойство.
Больше всего волновал вопрос, не придется ли нам сегодня ночевать на улице. Между тем женщины за столом продолжали свой разговор. Бабуля, конечно, заметила, что мама только пригубила стопку с водкой и незаметно погрозила мне крючковатым пальцем, намекая на мои проделки. Однако Милица Ивановна и без мамы составила ей достойную компанию. Бутылка пустела быстрыми темпами.
Пока старшие болтали, мы с Тимом занимались переглядываниями. Я смотрела на высокого красивого парня и удивлялась тому что совершенно не ощущаю того нервного трепета, бившего в теле, в наши прошлые встречи.
— Так ведь это из-за Саши! — неожиданно дошло до меня. Конечно, Александр Евгеньевич был личностью, это сквозило в каждом его слове и поступке. Тим по сравнению с ним был обычным парнем. Рядом с Сашей я чувствовала себя Золушкой, удостоившейся внимания принца. А Тимом можно было командовать, как мне захочется.
Обычный мальчишка, может и не почувствовал бы моего изменившегося отношения. Но только не оборотень. Вскоре у него на лице появилось тревожное выражение. Он кивнул мне на дверь и через минуту тихо вышел из комнаты. Через некоторое время я тоже последовала за ним. Увлеченные разговором женщины, не обратили внимания на наш уход и продолжали оживленно обсуждать сложившуюся ситуацию. Когда я забралась на сеновал, Тим был уже там. Он сразу обнял меня и повалил в душистое сено.
Когда же он попытался целоваться, я осторожно отстранилась и тихо попросила:
— Тим, пожалуйста, не надо.
Встревоженный парень забросал меня десятком вопросов, и все сводились к одному, не появился ли у меня кто-то другой. Я же не знала, что говорить. У меня перед глазами все еще периодически появлялась картина расстрела в Сашином доме, когда его тело, пробитое пулями, медленно падало на пол.
