В промежности немного саднило и пощипывало.
— Ага! — обрадовано сказала прабабушка, — очнулась, давай подымайся!
Я уселась на столе и с удивлением разглядывала свой живот испрещенный кровяными свастиками.
— Бабуля, ты зачем меня фашистскими знаками исчиркала, — возмутилась я.
— Молчи дура, — ответила та, — коль не понимаешь ничего. Это старинные рунные знаки. Я тебе про них еще ничего рассказывала.
— А откуда кровь появилась? — поинтересовалась я.
Тут бабуля немного смутилась.
— Ну, ты это, не расстраивайся, кровь это твоя, девственная. Грех я на душу опять взяла, ради тебя.
Я смотрела на клыкастую старуху, смущенно вытирающую руки окровавленной тряпкой, и не знала, что сказать. Среди всех неприятностей, которые свалились в последнее время на мою голову, потеря девственности беспокоила меньше всего.
— Ладно, бабушка, не переживай, — бодро заявила я, — топиться в омут не побегу.
Прабабушка начала плеваться через левое плечо.
— Ну, Ленка, язык у тебя без костей, хоть чего скажешь.
Но на лице у нее нарисовалось явное облегчение после моих слов. Наверняка, она ожидала не такой реакции.
— И для чего ты это делала? — спросила я.
— Как это для чего? — удивилась та, — теперь можешь со своими кавалерами, что хошь творить, дара твоего они забрать не смогут. Все силы твои при тебе останутся. А мамашка Тимошкина, которая козни эти строила, останется с носом.
Она поглядела на мое смущенное лицо и усмехнулась.
— Да, не менжуйся ты так, Лена! Что же здесь такого, у вас молодых кровь кипит, все познать хочется. Это по теперешним законам ты еще дитя. А меня в тринадцать лет замуж отдали. Через год я уже не куклу нянчила, а робенка своего. Правда Федя мой был уважительный, да и побаивался он меня, прямо скажу. Я хоть и малолетка была, а силы не пример больше чем у него было. Копушку сена на стог легко закидывала.
Бабушка закончила с воспоминаниями и начала смывать с меня кровяные разводы.
Когда я оделась, она внимательно оглядела меня и сказала:
— Ну, все вертайся домой, да спать ложись. Завтра ведь на работу надо идти. За меня не переживай, и за субчика твоего тоже. Не трону я его. А этих, которые вынюхивать приедут, я быстро на место поставлю.
Она чмокнула меня в щеку и, застегнув жакет, шагнула в ночную темноту. Через мгновение и я, открыв переход, прошла в свою уютную спальню.
Я возвращалась домой с работы. Сегодняшний день, по сравнению с вчерашним был, как небо и земля. Больных почти не поступало. Мы большую часть просидели в смотровом кабинете с Евдокией Егоровной и чесали языки.
